Локоны ощутимо потяжелели.

— Вы немного похожи на нее, леди Виржиния. Не сочтите за грубость. Особенно волосы и глаза. Я всегда обращаю внимание на волосы.

— Учитывая вашу профессию, это неудивительно.

Несколько минут прошли в неловком молчании. Я пожалела, что со мною работает не мисс Тайлер. Ее долгие, зачастую язвительные и излишне политизированные монологи, почти не требующие поддержки от собеседника, неплохо скрашивали скучный процесс стрижки и укладки.

— Не желаете ли отрезать волосы покороче? Вам пойдут «перья», леди. К тому же это довольно популярная прическа среди дам вашего круга.

— Не думаю, что стоит что-либо менять. Возможно, позже. Пока я в трауре… Просто подровняйте концы и уложите «анцианской раковиной».

— Как вам будет угодно, леди. Вновь — позвольте выразить восхищение вашими волосами. Они прекрасны.

— Благодарю, мистер Халински.

Работал он гораздо тщательнее мисс Тайлер, бесспорно. Но вот скорость оставляла желать лучшего. Время близилось к полудню. Я начинала беспокоиться.

— Долго ли еще?

— Всего несколько минут, леди. Прошу прощения.

«Несколько минут» растянулись на непозволительно длительный срок. До полудня оставалось не более получаса, когда шляпка с траурной вуалью наконец заняла свое место чуть сбоку от «раковины». Поблагодарив мастера — довольно сдержанно, сказывалась спешка, — я выписала мистеру Паттерсону чек и направилась к выходу. К счастью, хозяин догадался вызвать мне одно из этих новомодных такси, электромобиль. За счет заведения, разумеется.

Конструкция машины, грохот от работы мотора и тряска на жестком сиденье не прибавили мне хорошего настроения. Но зато водитель оказался настоящим лихачом и умудрился доставить меня к кофейне всего лишь с небольшим опозданием, срезав путь через бедняцкие кварталы на левом берегу Эйвона. Кажется, будущее было все-таки за автомобилями. Только поскорей бы таксомоторы сделали более комфортными для пассажиров — хотя бы благородного сословия.

Впрочем, легче все-таки найти водителя для своей собственной машины. На днях непременно отправлю запрос в агентство.

В «Старое гнездо» я вошла через черный ход, будто служанка, и сразу же отправилась на кухню, к Георгу.

Там бурлила работа — в буквальном смысле.

Разогревался в котелке над очагом шоколад. В печи доходили до готовности кексы. Над джемом, выставленным к окну для охлаждения, поднимался ароматный пар. А сам Георг сосредоточенно взбивал сливки.

— Подменяете миссис Хат? — обратилась я к повару… Впрочем, называть Георга небрежным словом «повар» было бы некрасиво. — А кто общается с посетителями — Мэдди?

Георг был душой «Старого гнезда». И, разумеется, прекрасным мастером.

Когда-то он отправился в кругосветное путешествие с молодой четой Эверсан, будучи еще помощником кондитера в доме Валтеров. Георг Белкрафт, Роуз Фолк и Малкольм Хат стали не только простыми слугами для Милдред и Эдмонда, но верными друзьями и спутниками. После года странствий, изучив культуры и традиции множества чужих государств, перепробовав кофе и сладости со всех уголков мира, Георг вернулся знатоком своего дела. Да таким, что к нему, семнадцатилетнему юноше, обращались за уроками мэтры кулинарии в Бромли.