Выглядывающие из своих дворов соседи одолжили гвоздодер чисто из любопытства, дабы с полным правом наблюдать, как мы вошкаемся, пытаясь создать себе минимальные условия для жилья. До самого раннего заката дневного света хватало, чтобы осветить дом, но с приходом темноты пришли к общей мысли – необходимо сообразить подобие штор.

А как иначе объяснить нашу волшебную иллюминацию? Даже горожанам крепкого достатка не хватит денег в каждую комнату магический светильник вешать, что уж говорить о нашей бедняцкой компании, занявшей старый и нежилой дом. О свечах речь не велась с самого начала: во-первых, у нас их не было, а во-вторых, каждый считал себя выше коптящих жирных палочек – графское поместье разбаловало всех, над чем дружно и похихикали.

– Зато кухонные шкафы имеются, – служанка старательно терла скрипучую столешницу.

– Старые, покосившиеся, с мертвыми хитиновыми пилигримами внутри, – меланхолично согласилась я.

– Будет вам тоску нагонять. Живы и ладно.

– Угу, умирать неприятно, – мне было вяло, глаза слипались, а руки болели от непривычной работы.

– А как вы умерли? – шепотом спросила служанка, толкнув дверь локтем.

– На меня упал знак. Точнее, – удивленный взгляд вынудил искать альтернативу, – железный столб. Глупо на самом деле.

– Почему?

– Рядом авария случилась. Транспортное средство врезалось в этот столб, едва проехав мимо меня. Я попыталась отойти, но треклятая железяка рухнула мне на голову. Это как увернуться от пули, но умереть, упав с собственного крыльца.

– Значит, богу была нужна ваша душа.

– Наверняка. Всё, пойдем спать, на сегодня достаточно.

Улеглись мы все в одной из отмытых и больших спален, побросав на пол освободившуюся мешковину и часть одеял. Мужчины предпочли укрыться своей же верхней одеждой, а для нас я изрядно поколдовала, устроив теплое гнездышко. Тяжелые мысли навалились как только голова коснулась пола. Вот не даром шутят, что днем тревога не мешает, потому что в ногах обитает, а ночью перетекает в голову. Я так и не набралась смелости, чтобы расспросить об остальных слугах, боясь услышать страшное. Трусиха! И наш маленький клят куда-то пропал в самый разгар нападения…

***

Утро началось с оглушительного петушиного крика. «А давайте не будем так рано вставать?» – подумалось мне, но слуги дисциплинированно завозились и принялись вскакивать так, будто не они вчера наравне со мной дом драили.

Разбаловались вы, госпожа графинька, не иначе!

– Госпожа Гретта, сделайте божью милость, полыхните огоньком на дровишки, – жалостливым голосом попросил Яким. – Шо-то меня ревматизм скрутил, собака такая, разогнуться не могу. Так хоть кости у камина погрею.

Огонь весело затрещал в камине, разгоняя предрассветную мглу. Над камином пристроился наш верный походный друг, в котором забурлила каша.

– Хозяйка! Хозя-я-я-йка! – оглушительный крик с улицы прервал трапезу. Мы переглянулись и Берта аккуратно промокнула губы платком, встала и вышла на разбитое крыльцо.

– Ну, я хозяйка. Чего нужно?