Еще и Никита со своим идиотским поведением. Много лет назад Максим пообещал себе — да и ему — что никогда не будет применять способности в отношении сына, чтобы внушить ему какие-либо мысли и действия, но черт, как же ему хотелось теперь нарушить обещание! Детская обида Никиты переросла, похоже, во что-то совершенно другое; и с этим он тоже не справлялся.

А ведь вроде бы все шло хорошо — он даже согласился на поступление парня в совершенно неподходящий университет, всегда помогал ему, выслушивал, делал все, чтобы тот не чувствовал эту свою мнимую ущербность — но появилась Влада и его выстроенный карточный домик разлетелся от одного порыва сквозняка.

Влада.

Давно он не был в таком восторге от знакомства. Его романы были физической, порой интеллектуальной необходимостью, но любовницы никогда не интересовали его настолько, чтобы заставлять.

Привязывать к себе.

А с этой пришлось.

Максим улыбнулся, затушил сигарету и посмотрел на окна дома. Интересно, какие ее? Старая пятиэтажка и маленький дворик, в который он едва въехал, удивительно подходили девушке. Нет не тем, что от нее веяло чуть старомодностью и покоем — Максим не обольщался ни внешним видом, ни профессией Влады. Там, под нелепыми тряпками, был стальной стержень, ум и роскошное, гибкое тело, которое он помнил более чем хорошо.

Речь о другом.

Это было место, в котором хотелось бы жить.

А Влада была женщиной, с которой хотелось бы быть.

Арсенский усмехнулся. Он сам не понимал, что им движет. Похоть? Желание сломать сопротивление, которого вообще не должно было быть? Ее противоречивость?

Он не знал. Зато знал, что он хочет. А он привык получать желаемое.

Хотя Влада озадачивала.

Редко, очень редко у него происходил спонтанный выброс способностей, и он считывал человека случайно. И вдруг увидел внутри нее такой клубок темной и рвущей душу боли, что даже задохнулся на мгновение, и был вынужден прервать их поцелуй.

Неужели это то, о чем она говорила? Из-за чего настолько не любила магов?

Сродни тому, что испытал когда-то он?

Максим посмотрел на часы. Он ждет Владу уже больше пять минут, может стоит…

Не стоит.

Дверь подъезда открылась и мужчина почувствовал, как дыхание спирает от восхищения, а губы сами раздвигаются в хищной улыбке.

В распахнутом пальто, открытом серебристом платье и с длинными уложенными волосами Влада была похожа на серую пантеру — мягкие движения и убийственный удар. Высоченные каблуки практически сравняли их рост, а чувственные губы, подкрашенные помадой, хрипло произнесли приветствие.