Николай осторожно поделился своими сомнениями:

— Ты не сердись, Анюта, но поиск клада — уж больно романтическое занятие. Я, честно говоря, не представляю, как реально за это браться. В общем, это, конечно, не важно, и чем смогу я тебе помогу.

Но… ты уверена, что клад действительно существует?

— Дед знал это точно. Я еще не успела разобраться в бумагах… кстати, может быть, ты оставишь их у себя и посмотришь? А когда вернешься в Питер, все обсудим, ладно? А то мне сегодня еще оперу снимать в Выборгском замке. Всю ночь не спала, — Она зевнула и почувствовала, как от сытости навалилась усталость и закрываются глаза.

— Пойдем-ка, я устрою тебя на втором этаже. Поспишь хоть немного.

— А как же Стасис — им, наверное, надо уезжать?

— Я думаю, они все равно будут обедать. В крайнем случае, что-нибудь придумаем.

Анна благодарно чмокнула Николая в небритую щеку и поплелась за ним в дом. На веранде, где разлегся в теньке черный кобель, она остановилась:

— А как его зовут?

— Его зовут Собака Лир.

— Он очень похож на дедушкиного Микеля. Его тоже убили.

Собака Лир, услышав свое имя, приветливо замахал хвостом, ужал уши и ткнулся Анне в ладонь прохладным влажным носом.

Поднимаясь на второй этаж по крутой узкой лестнице, Анна вдруг перегнулась через перила и строго сказала Полуверцеву:

— Ты не думай — на поиски есть деньги. Я теперь богатая, мне дед наследство оставил, — и показала Николаю язык.

— Ладно, иди спи, миллионерша.

Николай устроился в беседке и, раскурив трубку, извлек из шкатулки дневник маршала. Коснулся кончиками пальцев потертого состарившегося коленкора обложки и, удивляясь собственной реакции, ощутил нечто похожее на благоговейный трепет. Пожелтевшие от времени страницы хранили историю.

…Резко встав на стременах и обернувшись, я увидел, что в нескольких саженях от нас на тропу рухнула каменная глыба в рост человека. Из-под куска скалы торчали шея и голова лошади, сотрясаемые предсмертными конвульсиями, и человеческая нога в сапоге. Камнем придавило ехавшего прямо за нами солдата Гаврилова. Истошно кричал рядовой Копылов — ему раздробило голень. Нас с Серьгой спасла лишь сверхъестественная чуткость Талисмана.

Солдаты спешились и кое-как успокоили напуганных лошадей. Вооружившись кольями от палаток, мы приступили к камню, и, после неимоверных общих усилий, огромный валун удалось скатить с тропы вниз. Тяжело съехав по осыпи и подняв веер брызг, он плюхнулся в реку.

Серьга проворно вскарабкался на скалу, откуда рухнул камень, и несколько минут спустя вернулся очень встревоженный.

— Ваше высокоблагородие, — зашептал он, оттащив меня в сторону, — там засада была, рычагом раскачали каменюгу-с. Под счастливой звездой вы родились, ваше высокоблагородие. Камень-то для вас готовили, это уж точно-с. Двое там были, ушли вверх лощиной, по виду — кыргизы.