— Доброй ночи, — начинаю я, когда мы её догоняем.
— Рада встречи, Ваше Высочество, — отвечает она, а мы то и дело продолжаем поглядывать друг на друга.
— Мы с вами раньше не встречались? Может быть, на каком-то банкете? Меня не покидает ощущение, что я вас где-то видел…
— Вы не поверите, но у меня схожие чувства. И я никак не могу вспомнить… — честно признаётся она и едва заметно улыбается. — Говорят, вас едва не похоронили живьём?
— Ужасная ошибка. Я был в коме, как оказалось. Но можно сказать, что прошлый я умер.
— Даже так? Как интересно… — около полуминуты мы идём молча, а я в это время тщетно пытаюсь понять, что такого особенного в этой девушке. — Забавно, что в году всего двенадцать месяцев… Именно двенадцать. Не одиннадцать, не пять, а двенадцать…
— И правда, забавно… — начинаю понимать, к чему она клонит, но не могу в это поверить.
— А какой месяц больше всего нравится вам? — девушка продолжает задавать вопросы, пытаясь докопаться до истины.
— Я люблю тепло, но вынужден сказать двенадцатый. Так уж распорядилась судьба… — внимательно наблюдаю за её реакцией.
— О! — её лицо так и брызжет удивлением. — Вот так совпадение… Я тоже люблю тепло, но мне достался февраль…
— Думаю, вам бы больше подошёл апрель, ведь именно в апреле расцветает ЖИЗНЬ, — делаю особый акцент на последнем слове.
— Согласна. А вот декабрь — это и правда ваш месяц. После его окончания ВРЕМЯ начинает идти по-новому.
— Как такое возможно?! — давно я так не удивлялся.
— Как видите, возможно, — теперь она искренне улыбается. — Меня зовут Валерия. Я Вторая… дочь моего отца.
— А я Двенадцатый… Будем знакомы…
Глава 12. Родственные души
— Знаю, что моя просьба покажется странной, но, Ваше Высочество, не составите мне компанию? — предлагает Валерия. — Я направлялась в зимний сад на небольшую прогулку перед сном.
— Разве я могу вам отказать? — до сих пор не могу осознать, что передо мной та самая Вторая, которую я знаю ещё с детства.
— Тогда, прошу сюда, — она останавливается у следующей развилки. — Наш разговор будет касаться дел государственной важности, а потому не тревожьте нас.
— Как прикажете, госпожа, — наша провожатая склоняет голову.