— У меня было много времени, и я посчитала, что шанс появления моста над или под водой равен восьмидесяти семи целыми и трём тысячным процента. Иными словами, наша с тобой миссия обречена на провал.
— Мы обязаны проверить последнюю аномалию! — твёрдо настаиваю я, но, похоже, делаю это слишком громко. Валерия показывает жест и вновь просит быть потише. — Я тебя не понимаю… У нас ведь есть цель. И мы обязаны её достичь.
— Сказать по правде… — она садится на лавочку и ненадолго замолкает. — Я уже смирилась с тем, что не вернусь домой. Чем дольше ты находишься внутри сосуда, тем сильнее затираются твои настоящие воспоминания, меняется твой характер. Ты становишься другим… Человеком.
— Нас об этом предупреждали. Да, я заметил изменения, но могу противостоять им. Если ты не справляешься, то я помогу тебе, — кладу руку на плечо, ведь это наш главный жест поддержки.
— По моим расчётам вторжение уже завтра, — ошарашивает Вторая. — И я не хочу тешить себя ложными надеждами.
— Почему ты так говоришь?! — моему недоумению нет предела.
— Я не сидела без дела и искала информацию о той аномалии. Скорее всего, это дело рук прошлого Императора. Он любил издеваться над молодыми девушками, и велик шанс того, что в той кухне просто существовал потайной лаз или что-то вроде того. Вряд ли тут замешана пространственная аномалия.
— А Служба Безопасности его покрывала, ага-ага, охотно верю, — складываю руки на груди. — Твоя теория не выдерживает никакой критики. Ведь если бы он захотел, то ему могли хоть сотню таких жертв привести. И никто бы слова ему не сказал.
— Может, и так, но я уже потеряла надежду. Слишком много времени прошло. Многое случилось за эти годы… А теперь ещё и Странники… Мне даже отца не удалось убедить, чтобы он их уничтожил. Земля обречена, и я готова погибнуть вместе с ней. Однако, пока я жива, то буду наслаждаться отведённым мне временем. Двенадцатый, ты даже не представляешь, сколько у двуглазых развлечений… Мы о таком даже и подумать не могли…
— Вторая, мне больно слышать твои слова… — честно признаюсь я. — Если мы умрём, то так тому и быть. Но мы не можем сдаться! Весь Эферал надеется на нас! Через сколько десятилетий у нашего народа появится второй шанс? М-м-м? А если таких «отдыхающих» будет много? Мы ведь в таком темпе и проиграть можем! Ты хоть понимаешь, что на кону стоит судьба всех миров!?
— Ты точно Двенадцатый, — она почему-то улыбается. — Такой же упрямый… Из всех нас именно тебя выбрали на роль Повелителя Времени. Как тогда сказали?.. Самый целеустремлённый и преданный идее Избранный. Эталон, не иначе. Вот скажи, ты думаешь хоть о чём-то, кроме победы в Великой Войне? Хоть что-то тебя в этой жизни интересует?
— Я далеко не тот, кем ты меня считаешь. Но да, нашу миссию я ставлю превыше всего. Однако у меня есть и свои хотелки, но многие несовместимы с общей целью, потому я их отбрасываю.
— И чего же ты хочешь? Допустим, что мы вернулись и победили захватчиков. Что дальше? — Вторая пытается надавить на мои слабости, которые я прячу глубоко в душе.
— Меня учили быть честным. С собой и с близкими. И хоть мы не виделись больше двух лет, я считаю тебя близким… теперь уже человеком — так, наверное, правильнее будет сказать. И да, у меня есть надежда… Но сперва мы должны победить.
— Надежда, зажить нормальной жизнью? Найти свою судьбу и посветить всего себя нашему общему будущему?
— Да. Не думаю, что я один такой. Все мы этого были лишены, поэтому желать чего-то подобного — это нормально. Устоять перед соблазном даже сложнее, чем отыскать мост… Тут я с тобой спорить не буду.
— Вот и молодец, — Вторая вновь улыбается. — А я поддалась искушению и не скажу, что сильно пожалела. Я знала, что остальных так скоро не отправят, а потому умирать раньше этого срока смысла не было.
— Ну да, с твоей искрой сделать это будет сложно… Но возможно.
— Ага… Однажды я спрыгнула со сто второго этажа… Но очнулась уже через полчаса в скорой. Тогда-то желание умирать пропало. Для этого нужно приложить слишком много стараний.
— А других ты уже воскрешала?