— Как тебя по батюшки боярин?
— Валерианович.
— То Вячеслав Валерианович просто. Вызнай у кого какой способ выделки, какого оружия. Выбери лучшие стороны и соделай у себя. Вот в далекой стране на восходе творят мечи длинные да изогнутые словно сабля, токмо черенок с двуручным хватом. Оне берут и внутрь твердого железа суют кусок мягкого и так куют. Тако у них меч весьма тверд потому как берет закалку, бо в нутрях у него получается мягкий металл и оружие соделывается упругим. Тамошние дворяне вельми гордецы и свои мечи такоже весьма ценят и всюду носят.
— Вон оно как. Бо наши ковали по иному способу сабли выделывают.
— Потому та страна лежит на островах. У них тоже силен обычай. Оне не знают клинков булатных тако же и харалужных. А мы торгуем со всем светом и можем брать лучший способ выделки.
— Мне оружничий государя Борис Федорович наказал со всей строгостью спытать твои пищали и порох угличский. Баял, де государь желает поставить тебя головой над мануфактурами царскими. Абие доложу яз похвально о пищалях твоих, да гораздых ямчужных делах, великому боярину, ано мню, молод ты дюже, дабы блюсти мануфактуры царскыя.
— Ты Вячеслав Валерианович на возраст то не смотри, смотри на пищали мои. Не поддавайся обычаю: мол, раз молод, то не смышлен. Молод яз, но ведомо мне как соделать пушку, что будет стрелять далее и точнее всех государевых гармат.
— Да ну? Нукось обскажи мне.
— Нет, боярин. Коли восхочет государев слуга Борис Федорович пушек лучше, чем у всех володетелей папистских, тако готов яз шапку надеть. А иначе не скажу.
С разочарованным видом окольничий подался на выход.
Написание медицинского труда перемежалось хозяйственными вопросами, а также выдачей неких рекомендаций станочникам. Федор отлил составляющие трех корпусов на токарные станки, а также направляющих, и других деталей. Теперь очень медленно десятки человек творили вручную детали к нашему механическому будущему.
Миронов создал штангенциркуль, мне кажется, он гордится этой штукой больше, чем своими саблями. Когда этот мерительный инструмент увидали мастера, дело чуть не кончилось дракой. Но завершилось по местной традиции — местничеством. Циркуль забрал Савельев, как самый главный. Также вспомнилось мне название калибр. Не в смысле калибр у пушки, а калибр как мерительный инструмент. Сразу же оповестил о том мастеров, но те заявили, что знают таковое мерило, только зовут пробкой.
Снова Тучкова напряг на деньги. Местные мастера не смущаясь, работы по металлу творили на свежем воздухе, в непогоду трудясь в тесных курных избенках. Мною было велено построить амбары, как можно большие, с царскими стеклами, чтобы было светло. Также напомнил Ждану про запасы еды, которые надо было собирать и в Устюжне, так как в голодное время отсюда весь работный народ убежит хлеба искать.
Очередное воскресенье посвятил семье и близким людям. Ушли на берег Мологи. Григорий-Гушчепсе соделал шашлыки. Для воинов, мясо, приготовленное на углях, не было особенным блюдом, вот разве что шашлык был замаринованный со специями, очень нежный и вкусный. Не хватало помидоров на стол и кетчупа. Посидели на солнышке покушали под красное винцо, рыбку половили, пока девчонки — жена с подружками бегали с воздушным змеем по лугу. Я загодя мужикам заказал легкую рамку из дерева, обклеил её бумагой, ну и хвост. Эта затея здесь конечно не была известна. С охраной беда — большая часть дворян смотрела не по сторонам, а в небеса, како летает вещь, а не птица. Да еще набежало народу на змей смотреть и, наверное, вся детвора Устюжны.
Как то на днях зашел в горницу рында мой Петр Ильин. Поздоровался, да доложился:
— Княже, у меня на коште слуга Михей состоит. Имает он нутром чуять вора. Так Михейка сказывает, бо заметил возле княжьих хором человека. Божится, что тать. Ходит, смотрит тайно, нечестно. Чего прикажешь?
— Ну, тута Гааги нету! Велю того человека взять и допросить, чего умышлял, кражу аль смертоубийство какое.
— Как прикажешь, государь.
После допроса с пристрастием человек выдал, что послан Фёдором Романовым, следить за угличским князем. Поразмыслив, того шпиона оправил на струге под охраной к Годунову в Москву. Ильину и Михею велел выдать награду.
Приехал из столицы Лошаков с подьячим Головиным. Того, именем Годунова, я определил головой на печатный двор в Углич, с сохранением должности в посольском приказе.