Годунов сидел как громом пораженный, я перевел взгляд на свиту старика. За дверьми слышалась борьба, в кабинете стояли несколько одетых в рясы крепких монахов.

— Ты чего творишь старик? Ума лишился? На государя умышляешь?

— Тебе тож не жить боярин, ибо ты привел на трон сего неверного царя. Яз на престол усажу сына царева, какой в вере крепче покажется, бо покуда малец в полные лета не войдет, князь Шуйский станет править. А немцев всих из пределов наших изгоним и мож Ругодив взад вернем свеям, ибо через сей городок множество людишек неверных проникают в царство наше святое и школу твою безбожную спалим.

Чего там еще вещал, впавший в раж старец, мне уже было не интересно. Общую канву я уловил. Монахи стояли у дверей, очевидно ожидая команды от патриарха. Вторую дверь они не блокировали, зная, что дальше крестовая, спальные покои и другого выхода там нет. Я вскочил, отбросив стул в монахов, прокричал:

— Борис Федорович за мной беги! — и бросился во внутренние покои. Годунов ошалело помотал головой, тяжело поднялся и пошел на чернецов с посохом и кинжалом.

Пробежав крестовую, бросился к оружейному шкафу. В соседней комнате слышались звуки борьбы и довольные возгласы монахов. Шкаф был заперт на ключ, и открывать его времени не было. Ударом ноги я сломал ажурную дверь и подхватив украшенный алмазами меч выломал им потайной ящик. Там завернутые в замшу лежали мои револьверы и патроны. Подхватив оба ствола, и один засунув за пояс, с другим в руке выбежал в кабинет. Четверо монахов увлеченно добивали Годунова. Гермоген спокойно на это смотрел. Наведя ствол на спину ближнего монаха выстрелил и проворачивая левой рукой барабан расстрелял остальных церковников. За дверью послышался топот, и мне пришлось достать второй пистолет. Вбежали еще три монаха, которым хватило четырех пуль. На звуки выстрелов начал собираться народ. В их числе стрельцы, рынды, дворяне, прислуга.

— Государь, государь? — в палату вломились рынды с саблями наголо. Я смотрел на них с опаской, не зная кому верить.

Расталкивая всех, в зал вбежал Илларион, вооруженный одним ножом. Обойдя груду тел на полу, он подошел ко мне. "Ну, уж если такой верный человек предал, то будь что будет" — подумал я. Мужик осмотрел меня ищя раны и встав чтобы видеть всех кивнул, мол, что случилось?

— Сей старик — указал я на безмолвствующего патриарха — желал лишить меня жизни. Его люди убили боярина Годунова. Велю взять его в железа, закрыть кремлевские ворота, выставить усиленный караул, бросить в поруб князя Шуйского, он с ним заодно. Только не убейте, ему еще на дыбу лезть. Рынды, семью мою проверить быстро! — Часть дворян рванула в стороны, спеша выполнить приказы. На ковре, заваленное трупами чернецов, остывало залитое кровью тело Бориса Федоровича Годунова.

Через два дня состоялись похороны бывшего шурина царя, затем тестя царя, и фактически соправителя Московского царства. Годунову была оказана исключительная честь, он был захоронен рядом с великими князьями и царями в Архангельском соборе. В этот же день были похоронены убитые монахами рынды, а также мой друг и наперстный слуга Афанасий Петрович Бакшеев.

Расследование было доверено человеку со стороны, тому, кто физически не мог участвовать в заговоре. Это был герой ревельского взятия, окольничий князь Василий Иванович Туренин. Полученные за два года тайной жизни навыки, и матерые специалисты заплечных дел Разбойного приказа по свежим следам позволили вызнать, что за патриархом стояли Шуйские, вернувшиеся несколько лет назад из ссылки Романовы-Юрьевы, и ряд других старых родов. Среди церковников, как показало следствие, заговор распространен не был и в облачении монахов на убийство шли верные боярам дворяне и боярские дети. Прикрытие в виде рясы было вызвано не способностью бояр-заговорщиков провести в кремль большое количество вооруженной свиты без подозрения царской охраны. Шуйский на месте регента, сулил церкви множество привилегий, земель и власти. Доложив добытые сведения, Туренин высказал подозрение, не относящееся к делу:

— Государь, верные люди, что следят и охраняют посольство, доносят, абы промеж свейских дворян может статься, негласно присутствует сам сын короля Густав-Адольф. Будто он под именем Нильса Эрикссона служит пажом при Оксеншерне. Чего прикажешь?

— Ничего не делай, усилить охрану посольства. Передай Щелкалову, пусть пригласит на приватную беседу посла, и намекнет, дабы тот пажа с собою взял. Желаю взглянуть на будущего короля свеев.

Чистка, которая шла среди бояр и дворян по результатам расследования, охватила клан Шуйских, Романовых-Юьевых, Голицыных, в изменниках оказался сын любимца царя Ивана Грозного Басманов Петр Федорович, также в застенках по подозрению томилось ещё несколько видных дворян. По факту содействия заговору с целью убийства государя, самого патриарха, тот был отстранен от служб и заперт в келье московского Свято-Данилова монастыря под ответственность нескольких высших церковных иерархов.

Повод закрутить гайки был слишком велик. На осень был запланирован Земский собор с целью секуляризации излишних монастырских земель и установления контроля над расходованием доходов православной церкви.

Встреча с большим послом Акселем Оксеншерной и его пажом состоялась в кабинете деревянного терема, подаренного мне ещё братом Фёдором. Терем стоял на склоне Боровицкого холма и из застекленного большими стеклами кабинета, стены которого были обиты позолоченной тонкой кожей, открывался вид на краснокирпичную крепостную стену, Москву-реку, и Государев сад на правом её берегу, разбитый еще при Иване Великом. На переговорах присутствовал глава Посольского приказа, и толмач.

Пройдя сквозь караул из шести рынд, облаченных в доспех, иностранные гости попали в кабинет. После низких поклонов царю и взаимных приветствий все расселись у большого окна. Паж собирался остаться стоять у входа, но я настоял, чтобы он сел рядом с послом. Подросток имел русые волосы, овальное лицо, светло-голубые глаза, росту был выше среднего, руки крепкие с мозолями, одет в одежды с преобладанием красного цвета. Василий Яковлевич Щелкалов, который сидел рядом со мной, рассказывал прежде, что хотя для молодого принца родной язык немецкий, он знает несколько иностранных языков, понимает и русскую речь, также неплохо фехтует, и с детских лет с отцом участвует в государственных делах.

— Василий Яковлевич. — Обратился я к думному дьяку.

— Сия беседа идет не гласно. Ни государя, ни принца Густава-Адольфа здесь ныне нету. — Толмач споро перевел слова русского дипломата.

— Понятно. Разумеется. Однако позвольте мне выразить свою скорбь в связи с гибелью великого боярина и вашего родича Бориса Федоровича Годунова. — Ответил посол.