— Два идиота, — прошептал Трубецкой. — Какого хрена вы за мной вообще вернулись?..

— А вы хотели так быстро от меня отделаться? — спросила Александра. — Не получится. Вас бы просто так убили на улице, это слишком быстро…

— Где мы? — Трубецкой попытался поднять голову, но застонал и закрыл глаза: больно, и шевелиться не получается.

У него ведь пуля в голове. Так ведь?

— Вы смотрели — что у меня с раной? — спросил Трубецкой.

— Это вы меня спрашиваете? — осведомилась Александра.

— Я Томаша спрашиваю…

— Пуля только прочесала по голове. Ушла рикошетом, — сказал Томаш. — Повезло вам, только большая царапина.

— И очень больно. Где мы все-таки?

— Баня. — Томаш положил на лоб Трубецкому мокрую тряпку. — Мы закрылись в бане, так что…

— Они нас быстро выкурят… У вас есть порох и пули?

— Есть. На десяток выстрелов наберется. И два пистолета.

— И полагаете, что сможете отбиться? Что мы сможем отбиться?

Черт, он свою саблю потерял, как же теперь без сабли? Как же теперь…

— Они просто сломают дверь. Или подожгут баню.

— Нет, наверное, они этого не сделают, — сказал Томаш спокойно.

— Это почему?

— Я крикнула солдатам, что вы захватили меня в плен и убьете, если они попытаются штурмовать дом, — сказал Александра.

Просто так сказала, будто ничего особенного. Передала себя в заложницы. Ерунда, пара пустяков.

— Вы же кровавое чудовище, помните? — Александра, судя по голосу, улыбнулась. — Как же не поверить, что вы готовы убить беззащитную девушку?