– И поэтому вы убили Альдо и решили сбежать?

– Его я убил, потому что обещал. Мой нынешний статус лишает меня возможности игнорировать данное слово. Да и зло я на него затаил, если честно. Однако теперь, согласно христианской традиции, я простил его. Не грустите, отнеситесь к этому как к сопутствующим потерям. Вы же не пугались отправить на смерть миллионы людей, чтобы спасти цивилизацию этой Параллели?

– Не ерничайте.

– Хорошо, не буду. Так вы готовы к разговору?

– Смотря к какому.

– Да все к тому же. Власть, контроль, спасение мира. Это все еще можно устроить.

– Что-то я перестал вас понимать…

– Да никогда и не пытались, падре. Кто же будет забивать себе голову внутренним миром инструмента?

– Так просветите меня.

На миг я задумался. Эта часть была самой сложной, куда труднее реализуемой, чем убийство Альдо. В мыслях я несколько раз репетировал речь, но в реальности подготовленные слова казались плоскими и ненастоящими.

– Я ведь русский, – начал я. – Вы тут в Европах создали замечательный образ русского медведя, опасного и недалекого, которого нужно держать на поводке, кормить, и тогда он станет плясать для вас на задних лапах. С отдельными представителями это действительно получается, но если смотреть на вид в целом… Вы все время забываете, что медведи – это хищные дикие звери. Очень независимые, чертовски хитрые и злопамятные.

– Вы идеализируете вашу нацию. Ленивые, плохо организованные люди с непонятной тягой к саморазрушению.

– И это тоже, святой отец, и это тоже. Минусы есть у всех, но мы сейчас не о них говорим.

– А о чем, Игорь?

Подняв руку, я попросил его не перебивать.

– Я пытаюсь вам показать, кто я такой, вы же сами спросили. Русский. А еще, как выяснилось у вас в гостях, немного инка. Всего лишь капелька крови того народа, который ваши предшественники в деле спасения мира пустили под нож. Но ее оказалось достаточно, чтобы пробудить высшую магию Кровавой империи. Вижу, вы уже понимаете, о чем я говорю?

По глазам магистра я видел, что он понял куда больше, чем я сказал. И то, как удалось освободить Куаву, и почему Челия стала моим телохранителем, и куда делся Экхарт.

– Все верно, падре. Я ткач.

Гром не прогремел, только выражение лица католика изменилось. Ни следа не осталось от прежней его невозмутимости.

– Зря вы раскрылись, Игорь, – зло бросил он. – Теперь Ватикан поднимет все свои возможности, но уничтожит вас. Если раньше у вас был шанс уйти, то теперь нигде в мире вы не сможете чувствовать себя в безопасности. Вы зря считаете, что проклятая кровь поможет вам.