– И я очень хочу, родная моя, знать, почему его хотели отравить. Ты знаешь?
Слада молчала. Прижалась головкой к груди мужа, дышала часто-часто… Но молчала.
«Она что-то знает, – подумал Сергей. – Что?»
– Расскажи мне, милая, – попросил он. – Что бы это ни было: позор, бесчестье, преступление – я все равно должен знать. Иначе я не смогу защитить нашего сына…
Сладислава отстранилась от него, приподнялась на локотке. Решилась.
– Хорошо, – сказала она. – Я расскажу. Но поклянись, что никому… Нет, не клянись! Выслушай, а потом сам решай, как тебе хранить эту тайну… Момчил и я… Мы не брат и сестра.
Ей требовалось немалое мужество, чтобы наконец сказать мужу то, что она скрывала так долго.
– Вернее, мы не родные брат и сестра. У нас разные матери. На матери Момчила отец женился уже здесь, в Киеве… А моя… Она булгарка. Ее имя Богуслава, и она…
Слада запнулась, но лишь на мгновение. Сколько лет она хранила эту тайну. От всех: от брата, от мужа…
– Богуслава, моя мама, – дочь кесаря Симеона! – на одном дыхании произнесла Слада.
Ну вот и все.
– Да… – только и мог сказать Духарев. – Да… Теперь мне кое-что понятно…
И рассказал жене о предупреждении Такшоня. И о словах Людомилы, что Артем, дескать, очень похож на кесаря Симеона.
Слада прикусила губу. Сколько лет она хранила эту тайну… И чуть не погубила собственного сына.
Но откуда она могла знать об этом сходстве. Она ведь его не видела, своего деда Симеона…
Сергей угадал ее состояние, снова обнял, прижал к себе…
– Всё, милая, всё обошлось! Не казни себя!
– …Они любили друг друга, мама и отец, – говорила Слада. – Но было им счастья – одиннадцать месяцев. Венчались они тайно, сразу после смерти Симеона. Дед, может, и разрешил бы дочери выйти замуж за любимого, своего ближника, но Петр – никогда. Венчались и покинули Булгарию. Петру в первые годы царствования было некогда их искать. После искали. Может, сам Петр, может, ромеи… Но мама умерла через две седьмицы после моего рождения. Об этом в Киеве все знали. Отец распустил слух, что, мол, я тоже умерла. После женился на моей кормилице. Момчил – ее сын. Кормилицы… Она умерла уже в Полоцке, от поветрия. Отец нас отослал в Торжок, а сам остался с ней, заболел и тоже умер. Так вот мы с Мышом и осиротели. А потом появился ты…
– М-да… До чего ж замысловатая штука – жизнь, – пробормотал Духарев. – Выходит, я уже два десятка лет женат на булгарской кесаревне. Может, стоит потребовать себе булгарский престол?
– Тебе – нет, – очень серьезно ответила Слада. – А Артем – может. Если не станет Петра и его сыновей…