– Что-что? – переспросила я.
– Ну, кажется, его идею украли, – вздохнул Вертер.
– Разве это возможно? Кто мог такое сделать? И главное, зачем?
Я не понимала, как можно утащить идею из книги.
Ответа не знал и никто из сидевших за столом.
– Значит, книгу не восстановить? Что же теперь делать? – забеспокоилась я.
Вертер пожал плечами:
– Кто же теперь знает…
Шляпник запихнул Белого Кролика обратно в чайник и, кажется, сразу забыл о его существовании.
– А ведь оба начинаются на «в»! Разве не чудесно? Давайте-ка ешьте пирожные, пейте чай.
Увы, вкус у пирожного оказался гораздо хуже, чем внешний вид. Только я проглотила кусочек, как на языке у меня появился горький привкус, тут же распространившийся по нёбу и даже по горлу. Я закашлялась и отпила чаю, чтобы избавиться от горечи. Но чай не помог.
Я давно вернулась на Штормсей, а горький привкус все не уходил. Я почти ничего не ела за обедом, вместо этого стаканами пила воду. Бабушка то и дело бросала на меня вопросительные взгляды, но я предпочитала их не замечать. Не нужен мне нагоняй за то, что я вопреки запрету залезла в чужую книгу. Забравшись на кровать, я вперила взгляд в балдахин. Старалась дышать неглубоко: внутри то вверх, то вниз как будто скользил комок, словно резиновый мячик. У меня скрутило потяжелевший живот, и тут же в нем громко забулькало. Тяжело дыша, я свернулась калачиком, на секунду зажмурилась, затем вскочила и рванула в ванную.
Успела как раз вовремя.
Через три часа Алекса нашла меня на коврике в ванной, принесла подушку и одеяло. Стены ходили ходуном, да так, что раковина и унитаз будто пустились, насмехаясь, в пляс вокруг меня. Присев рядом, Алекса вытерла мне лоб тряпочкой.
– Тошнит, – пробормотала я. У меня пересохли губы. – С пирожным из Страны чудес что-то было не так.
– Ты была в «Алисе в Стране чудес»?
– Да.
Я хотела рассказать про Вертера и про то, как мы искали Белого Кролика, но сил не хватило.
– Я тоже когда-то там побывала, – вздохнула Алекса, погладив меня по голове. – Мы играли в крокет с Алисой и Королевой Червей… Ах, как чудесно!
– Мне казалось… – прошептала я, и комок в горле пригрозил снова прийти в движение, – ты ненавидишь книжный мир.