В политику Игаэль Ядин старался всеми силами не идти. Несмотря на то, что в 1967 и в 1973 годах ему пришлось быть советником премьер-министров во время Шестидневной войны и Войны Судного дня, в армию он не вернулся. Тем не менее, в 1977 году Игаэль основал новую политическую партию — «ДаШ», во главе которой прошел в девятый по счету израильский парламент в коалиции с партией «Ликуд», возглавляемой Менахемом Бегином. Несмотря на разногласия, Бегин назначил Ядина своим заместителем, и тот блестяще справился со своей должностью.

В 1981 году — после распада партии «ДаШ» Ядин окончательно ушел в частную жизнь. Прожил он недолго — в 1984 году Игаля Ядина не стало.

Так вот, дорогие мои читатели, этот самый Игаэль Ядин заметил — изучая надпись неизвестного мажордома с теофорным окончанием имени, что среди восьмерых претендентов есть один, который точно подходит на должность сановного покойника.

И это — Шевна, мажордом царя Хизкиягу.

Дело в том, что еврейские имена, оканчивающиеся на букву «алеф», являются, на самом деле, сокращенным вариантом — например, Нерия, Эзра, Аха, должны звучать на самом деле как Нериягу, Азариягу, Ахиягу. Так как заповедь «не произноси имя божье всуе» означает, что теофорные окончания не стоит лишний раз говорить, то имя можно было говорить в его краткой форме.

Итак, речь идет о Шевнаягу, мажордоме…

Вот, что говорит о нем пророк Иешаягу (Исайя):

(15) Так сказал Господь, Б-г Цеваот: ступай, иди к этому царедворцу, к Шэвне, который ведает домом. (16) Что здесь у тебя и кто здесь у тебя, что ты высек себе здесь гробницу? Он высекает себе гробницу на возвышенности и обиталище вырубает себе в скале. (17) Вот, Г-сподь швырнет тебя богатырским броском и взовьет тебя (вихрем). (18) Он совьет тебя в клубок, (покатит) как шар в землю обширную; ты умрешь там, и там будут колесницы славы твоей, (о), позорище дома господина твоего!

Иешаягу (Исайя) 22, 15—18

Пророк, великий ревнитель, называет Шевну «позорище дома господина своего». Почему?

Не в том ли беда, что возомнивший о себе Шевна не только высекает себе гробницу на возвышенности (курсив мой — Л.В), но и живет с женщиной, которая не является ему официальной женой? С наложницей? По еврейскому закону — это прелюбодействие! И Шевна не скрывает это чудовищное нарушение заповеди. Он приказывает написать на своей огромной, «высеченной на возвышенности» над Кидронской долиной гробнице:

Здесь нет серебра и золота [лишь] только [его кости] и кости его наложницы вместе с ним.

Знаете, когда все части головоломки сходятся, и древняя надпись неожиданно начинает говорить современным языком, переплетаясь с библейским текстом, в такой момент поневоле хочется снова перечитывать библейские строки…

(19) И столкну Я тебя с места твоего, и низложен будешь с сана твоего.

Иешайя (Исайя) 22,19

И кто знает, чье проклятие сбылось? И действительно ли арабские грабители могил ограбили гробницу Шевны, или это сделали его соотечественники, совершенно не обращая внимание на проклятие? Чей молот старательно отбил от каменной плиты буквы его имени? Ведь именно так в древности делали негодным могильный памятник и каменную стелу — разбивая на ней имя правителя, стирая его, не уничтожая при этом сам камень, уважая работу каменотесов, трудную и опасную для здоровья.

Нам остается только строить догадки на этот счет.

Кстати, косвенное подтверждение теории Игаэля Ядина было найдено сначала в Лахише, а затем подобный артефакт, обстоятельства находки которого нам совершенно неизвестны, всплыл в частной коллекции в 2007 году. Это были два совершенно идентичные оттиска печати, первый из которых изрядно повредило время. На оттиске (булле) ясно стояло имя — «Шевнаягу, слуга царя». Об оттисках печатей нам стоит поговорить подробно. Это один из замечательнейших внебиблейских источников, подробно рассказывающий нам о жизни иудеев в эпоху Первого Храма.

Оттиски иерусалимских печатей — буллы

Оттиск печати — одна из наиболее распространенных на древнем Ближнем Востоке археологических находок. Культура использования глины как писчего материала (в виде табличек для клинописи или черепков для алфавитных надписей) и для запечатывания пергаментных и папирусных свитков и горлышек кувшинов послужила плодородной почвой для развития института личных печатей.