Ванн выглядел озадаченным и ошеломленным. Но не встревоженным, что радовало.

— Ого, — прошептал он наконец.

— Я не знала до самой смерти мамы. Она всегда отталкивала меня, когда я спрашивала об отце. Но когда ей поставили смертельный диагноз, она передумала.

— Тебе это точно известно?

Софи кивнула:

— У мамы был роман с Малкольмом тридцать лет назад, в Нью-Йорке. Это случилось, когда он работал над павильоном Фелпса. Моя мать была в команде.

У них был бурный роман, всего на пару недель. Она безумно влюбилась в него.

— И она никогда не рассказывала ему о тебе?

— Пыталась, — сказала Софи, — она поехала к нему домой в Сиэтл. Его жена Хэлен встретила ее в дверях. Мама ушла и больше не вернулась.

Ванн зачарованно уставился на нее.

— О! Теперь я вижу семейное сходство. С Авой, Дрю и Малкольмом. Это так очевидно! Не могу поверить, что не заметил этого раньше.

— Так ты мне веришь? Ты же не думаешь, что я пытаюсь их обмануть?

Ванн выглядел потрясенным.

— Черт возьми, нет! Зачем тебе лгать о таких вещах?

Софи рассмеялась:

— Да ладно тебе, Ванн. Малкольм богат и знаменит, и в своей бурной юности он крутил романы. Ради бога, у него, наверное, есть страховка на случай отцовства. Не то чтобы это имело какое-то отношение к делу. Мне не нужны его деньги.

— Мне и в голову не могло прийти, что ты охотишься за деньгами Малкольма, — признался Ванн.