«Ну, ничего, с этим тоже можно работать», — как говорил один ученый, получивший в реторте вместо питательной среды для новой Нобелевки, говно на палочке.
Я с ним по молодости сотрудничал недолго.
Абсолютно ебанутый, к слову, был мужик.
Дочь своего отца
— Мама, я скучала, — Сонька трется носиком о мое плечо, вздыхает тихо и так жалобно, что у меня, буквально, сердце рвется.
Я — ужасная мать, просто ужасная…
Столько испытаний для ребенка, и все за одни неполные сутки.
И, самое главное, так ведь все удачно получилось, прямо не отнять, не прибавить.
Перелет в родной город, занимающий всего лишь час, дорога до загородного дома дяди Сережи Бойцова, где с Сонькой сидела одна из его дочек. Под присмотром охраны и Тирана, само собой.
Мне стало дополнительно стыдно. Людей, вовлеченных в мою судьбу, становится все больше и больше, и это уже вообще ни в какие ворота…
Сергея Бойцова, очень серьезного и крайне занятого человека, я вообще не хотела бы беспокоить. Это Вадим все придумал, ему-то что? Ему Сергей Бойцов не посторонний, а практически дядя. Но мне все же неудобно до жути.
Соньку забрала, за пару часов вещи наши собрала, Машке позвонила и даже хотела приехать в патологию беременных, где она лежала на сохранении, но подруга отговорила. С использованием матерных слов. Чувствовалось, что Машка там осатанела уже валяться. Ну, хорошо, что это не моя печаль, пусть Вадим страдает.
Мне удалось ее немного успокоить, рассказывая перипетии своих отношений с Зубовым (хотя, какие там отношения, кроме постельных? Все по фен-шую, как он и хотел), чуть-чуть про работу, в общих чертах, а больше Машке и не требовалось. Мы, хоть и учились на одном факультете когда-то, но все же были разного склада ума. И ей все мои восторги по поводу нового направления в науке были глубоко по барабану. В итоге, я ее немного успокоила, привела в нормальное настроение. Вадим должен меня прям благодарить-благодарить.
Потом удалось немного поспать и утренним рейсом — назад, в Москву.
Ребенку все понравилось, прямо качели-карусели-горки. Первый раз летела, ни заложенности ушек, ни тошноты. Папина девочка, не иначе. Стойкая. Я сама без конца мучаюсь от перепадов давления во время полета и потом еще несколько часов отхожу, с гулом в ушах и головной болью, а ей — все нипочем!
С самого утра пришлось побегать по делам дочери. Вместе с дочерью на буксире, само собой, что значительно осложняло передвижение и растягивало временные рамки.
Потому что медкарта для сада у нас была готова, и все прививки имелись, но требовалось свежее заключение педиатра и новые результаты анализов. Хорошо, что в Москве за деньги можно решить любой вопрос.
И вдвойне хорошо, что у меня эти деньги имелись в достаточном количестве.
Мне даже удалось во второй половине дня отправить Соньку на пробные несколько часов в новый сад!
Конечно, все неправильно, конечно, так нельзя адаптировать ребенка… И я откровенно не знала, что буду делать, если Сонька будет плакать и не захочет без меня оставаться.