— Не видел. Написал письмо и сунул мне в карман, когда я не смотрел.
— Дай сюда письмо! — выплевываю я, радуясь, что Тони крепко держит ребенка.
Мальчик смотрит на меня гордыми равнодушными глазами.
— Сперва гони монету, убивец.
— Сколько? — Чак, побелев, выхватывает свой бумажник и начинает рыться в нем. — Двадцать, тридцать?
Мальчик вытягивает из Чака сорок долларов и отдает письмо. Тони отпускает его, хватает бумажку, разворачивает ее. Она отпечатана на машинке и не подписана.
Тони смотрит на нас, потом поворачивается к мальчику.
— Ты еще здесь?
— Вы правда убивцы?
— Хочешь проверить, сучонок? — Чак очень пристально смотрит на ребенка.
— Ни хрена, — мальчишка показывает нам средний палец, поворачивается на пятках и удаляется развязной походкой, виляя бедрами. — Ни хрена, ни хрена, ни хрена.
— Бог мой… — Я никогда не видел Тони таким встревоженным. Он хватает ртом воздух, всасывает его огромными легкими. — Что ты там говорил насчет пистолетов, Чак?