Билл осторожно держал меня, пока Эрик взбивал подушки за моей спиной. Я обрадовалась, заметив, что у кого-то из них хватило ума расстелить поверх покрывала желтое одеяло, чтобы я не запачкала кровищей постель. Все это время трубка была прижата к моему уху, и когда в ней раздался громкий пронзительный голос, я почти вздрогнула.

— Мы вовремя успели, сняли его, — отчетливо проговорила Бетти Джо.

— Наш звонок оказался кстати, — сказала я Эрику. Он закрыл глаза и, казалось, про себя возносил молитву. Интересно, кому это он молится, подумала я, ожидая дальнейших инструкций.

— Значит, так. Скажешь им, пусть его отпустят, он сам доберется домой. Передай, что мы извиняемся за то, что не уследили за ним.

Я передала эти слова своих «похитителей».

Бетти Джо тут же отвергла их указания:

— Спроси, нельзя ли ему остаться ненадолго и попеть для нас? Он в довольно хорошей форме.

Я передала и эту просьбу . Эрик просто вытаращил глаза:

— Пусть просит его самого, но если он откажется, пусть не спорит и больше не пристает. Такие просьбы его огорчают, когда он не в настроении петь. А еще, пока он поет, на него могут нахлынуть воспоминания, тогда он становится… гм… буйным.

— Согласна, — ответила она после моих объяснений. — Мы сделаем все в лучшем виде. Если не захочет петь, мы его просто отпустим. — Судя по всему, она обращалась к кому-то, стоящему рядом:

— Пусть поет, если сам захочет, — а в ответ послышалось: — Годится! —

То есть мы устроили Буббе две грандиозные ночи подряд — и во вторую ему придется петь для сброда в поместье короля Миссисипи.

В трубке опять раздался голос Бетти Джо:

— Надеюсь, вы выпутаетесь из своих проблем. Не представляю себе, каким образом этим, у кого вы в плену, как им удалось заполучить в свою собственность самую крупную мировую звезду. Они согласятся на переговоры?

Она просто еще не знала, на что нарывается. У «Буббы» было несчастное пристрастие к кошачьей крови, он был совершенно помешанным и мог реагировать только на самые простые приказы; хотя время от времени он демонстрировал поразительную проницательность и данные ему указания выполнял практически буквально.

Я передала Эрику:

— Она просит разрешения подержать его у себя. — Я уже устала быть посредником. Но Бетти Джо не могла видеться с Эриком, а то она бы сразу поняла, что это — предполагаемый друг Олси, который помог мне накануне вечером добраться до поместья.

Все эти их дела были слишком сложны для моего понимания.

— Слушаю Вас? — Эрик взял трубку и вдруг заговорил с английским акцентом. Ну, просто Мастер Преображения. И вскоре он уже заявлял в трубку: «Да, это наше достояние» и «Вы не представляете себе, на что покусились». (Если бы в тот вечер я сохранила хоть остатки своего чувства юмора, я подумала бы, что последняя фраза звучит довольно забавно). Поговорив еще немного, он с довольным видом повесил трубку.

Я подумала — как странно, Бетти Джо даже не заметила, что в поместье отсутствует еще кое-кто. Она не обвинила Буббу в похищении их пленника, ни слова не сказала о том, что найдено тело Лорены. Конечно, совсем необязательно упоминать о таких делах в телефонном разговоре с абсолютно чужим человеком; кстати, если говорить о теле, так им и находить особенно нечего: вампиры разлагаются довольно быстро. Но серебряные цепи еще должны быть в бассейне, и, наверное, грязи хватит, чтобы по ней идентифицировать тело вампирши. Впрочем, зачем кому-то заглядывать под брезент? Но кто-то же должен был заметить исчезновение их выдающегося пленника?