«Ладно, — подумал он. — Может, попробовать с другой стороны? Окольным путем».
Он набрал в Google «Бенджамин Франклин музей подвал».
И вот оно, почти сразу же! Форрестер почувствовал прилив адреналина. На первом же сайте из списка была помещена статья из «Таймс», датированная 11 февраля 1998 года.
«СКЕЛЕТЫ, ОБНАРУЖЕННЫЕ В ДОМЕ ОТЦА-ОСНОВАТЕЛЯ
Строители, работавшие в расположенном на Крэйвен-стрит Доме Бенджамина Франклина, одного из отцов-основателей США, сделали ужасающее открытие: под выложенным брусчаткой полом винного погреба было зарыто восемь скелетов.
Согласно данным первых исследований, костям примерно 200 лет, то есть они были зарыты именно в то время, когда Франклин жил в этом доме — с 1757-го по 1762-й и с 1764-го по 1775-й годы. Значительная часть костей носит следы повреждений — распилов или разрезов. В одном из черепов просверлено несколько странных отверстий. Пол Кнопман, коронер из Вестминстера, сказал вчера: „Я не могу целиком и полностью отвергнуть версию о преступлении. Не исключена вероятность, что я решу предпринять расследование“.
Общество „Друзья музея Бенджамина Франклина“ утверждает, что кости не имеют связи с какими бы то ни было оккультными или преступными событиями. По их мнению, кости, скорее всего, закопал Уильям Хьюсон, занимавший дом на протяжении двух лет и устроивший в нем небольшую анатомическую школу. Они также отмечают, что, хотя Франклин вполне мог знать о деятельности Хьюсона, он, по всей вероятности, не принимал участия в анатомировании, поскольку его интересы касались прежде всего физики, а не медицины».
Форрестер откинулся на спинку кресла. Значит, в подвале уже копали и получили удивительный результат. Не за тем ли самым пробрались туда эти типы? А что там насчет «оккультных или преступных событий»? Оккультизм…
Детектив улыбнулся. Вот теперь можно подумать и о ланче. Похоже, в деле появился первый след.
8
В Шанлыурфе настал тихий теплый вечер. Роб в вестибюле отеля нашел Кристину, которая устроилась на кожаном диване и тщетно старалась не вдыхать табачный дым, что окутывал трех сидевших рядом турецких бизнесменов. Она выглядела, по своему обыкновению, шикарно — элегантные джинсы, сандалии и аквамариновый кардиган поверх ослепительно белого топика. Увидев Роба, женщина улыбнулась, но журналист заметил напряжение в уголках ее глаз.
Они собирались пойти к Францу Брайтнеру, чтобы немного выпить. Небольшая дружеская вечеринка с целью отпраздновать главный успех нынешнего археологического сезона: датировку Гёбекли-тепе.
— Далеко?
— Пешком — двадцать минут, — ответила Кристина. — Или около получаса на машине. Это прямо за рынком.
В ресторанах и кафе после дневного затишья кипела жизнь. Вместе с пылью ветерок гонял по улицам запах жарившихся на вертелах бараньих шашлыков. Сигналили водители такси, калека в инвалидном кресле продавал вчерашние столичные газеты, торговцы фисташками со своими ящиками на колесах торопились занять места. Роб жадно впитывал всю эту экзотику.
— Наверно, стоит купить вина. Чтобы не идти к Францу с пустыми руками.
— Вина? — рассмеялась Кристина. — В Шанлыурфе?
Они миновали башню с часами и углубились в старый город. Роб разглядывал старинные колоннады, киоски, в которых торговали пестрыми пластиковыми игрушками, бессчетные магазинчики по продаже мобильных телефонов. Многочисленные уличные кафе были заполнены плотными мужчинами-курдами, которые курили кальяны, ели с больших блюд белые турецкие сласти и кидали жадные взгляды на Кристину. Никто не пил спиртного.
— Тут что, совсем не торгуют вином? Нигде?
У Роба упало настроение. За три дня он не выпил ни глотка пива, ни бокала вина. Он понимал, что пьет слишком много, но ведь алкоголь требовался для снятия напряжения, это постоянный спутник его работы. Особенно после Багдада. А трех дней без спиртного вполне хватило для того, чтобы в очередной раз понять: он, Роб, не создан для трезвости.