Финдер помнит, как Гейси нарисовал карту подпола. Убийца взял розовый блокнот для записей и отметил местоположение могил. На обратной стороне значилось: «Пока вас не было». На процессе мы привели в качестве улики именно этот блокнот.

Ларри отмечает:

– Я всего лишь раз видел, чтобы Гейси заговорил на суде, – когда я показал карту подпола. Он просто взбесился, увидев ее. Вскочил и заорал: «Судья! Я не рисовал этого!» Помню, судья Гариппо ответил: «У вас будет возможность высказаться позже».

Гейси не только нарисовал для Ларри карту, но и показал ему трюк с веревкой, воспользовавшись четками и ручкой. Финдер вспомнил этот эпизод: он отказался дать убийце веревку, и тот достал из кармана четки.

– Майк Альбрехт одолжил ему ручку, – вспоминает Ларри. – А те четки я долгое время хранил, поскольку не знал, что с ними делать. Но в итоге я от них избавился. Переехав в Техас, я подружился с одним епископом, – рассказывает он. – Показав ему четки и объяснив их происхождение, я попытался отдать их ему, поскольку я не католик, а иудей.

В конце концов епископ все-таки принял четки, и Финдер не знает, что именно с ними случилось. Когда он спросил епископа, тот лишь ответил: «Мы избавились от них как подобает».

Также Ларри рассказал о своих впечатлениях от места преступления на Саммердейл, 8213. Финдер тогда зарабатывал не много – как и все мы, впрочем. У него было всего три костюма. В доме царила вонь разлагающейся плоти, и Ларри вспомнил, как тяжело было смыть с одежды запах смерти. В итоге ему приходилось по нескольку раз в неделю относить костюм в химчистку.

– Я отдавал всю одежду в химчистку, и ее принимали без всяких вопросов. Не заметить запах было невозможно, но мне ни разу и слова не сказали. Вот только я никак не мог понять, как остальные копы могут есть, забыв об окружающем кошмаре и тошнотворном запахе. Это удивляло меня, – признавался Ларри. – Когда работа была окончена и все тела найдены, я заметил, что в доме Гейси не осталось и капли спиртного. Его бар был пуст. – Как считает Ларри, тут постарались полицейские, и он отмечает: – И я бы не стал их за это винить.

В отличие от остальных членов нашей команды Ларри Финдеру действительно снились кошмары о Гейси. Я знал парня более 30 лет, и все это время он ни разу мне не говорил об этом.

– Где-то за полгода до суда я начал готовиться. Я старался зафиксировать все что мог. Достал свои записи – у меня ушло несколько дней на то, чтобы их перепечатать. И в процессе я начал по-настоящему понимать, что Гейси мне рассказал. И чем больше я осознавал жестокость и бесчеловечность его деяний, тем глубже они проникали в мои мысли. – Тогда ему и начал сниться один и тот же страшный сон, и только теперь Ларри описывает его: – Я выхожу из здания суда и иду через улицу к парковке. Подойдя к машине, я замечаю, что к ней кто-то прислонился. Это Гейси. – Финдер делает паузу и продолжает: – И я просыпаюсь в холодном поту. Я видел этот сон на протяжении месяцев. Он давно уже мне не снился, но я не стыжусь былой слабости. Благодаря Гейси я получил важный жизненный урок. Раньше мне еще не доводилось встречаться с таким злом. Работая прокурором, я наблюдал множество безжизненных тел, но никогда не видел ничего похожего на злодейства Гейси. И надеюсь больше не увидеть.

Как и многие из моих коллег, Финдер считает самой страшной чертой Клоуна-убийцы его способность сходиться с людьми:

– Он выглядит абсолютно нормальным, и если не знать, что перед вами чистое зло, его можно принять за обычного человека, вот что страшно. Гейси однозначно точно повлиял на мое отношение к людям – и как прокурора, и как человека. Я научился доверять, но проверять. Нельзя принимать на веру ничего, кроме семьи, и я до сих пор придерживаюсь таких позиций. Дело Гейси сделало меня более осторожным человеком – и более внимательным отцом.