Когда поднялась вся эта суматоха, Невилл упал на землю возле ямы и теперь, с трудом преодолевая слабость и дрожь во всем теле, пытался подняться. Когда он, наконец, пошатываясь, встал на ноги, крики и выстрелы в лагере стихли. И тут, оглянувшись по сторонам, пастор увидел двух оборотней, приближающихся к нему. Он в ужасе заметался, однако их интересовал не он. Чудовища прыгнули прямо в яму, причем одно из них в прыжке задело Невилла. Он упал навзничь на самом краю ямы и, не удержавшись, начал сползать вниз. Судорожно шаря руками, он пытался уцепиться за что-нибудь и, наконец, нащупал сложенную алюминиевую лестницу, укрепленную на парапете ямы. Скатываясь вниз, он потянул лестницу за собой, и она начала разворачиваться. Так Невилл пролетел половину расстояния, отделяющего бетонное дно от поверхности земли, и здесь ему удалось-таки ухватиться за перекладину лестницы и остановить падение.

Те двое оборотней, что прыгнули в яму, не теряли времени даром, и теперь, с высоты своего положения, Невилл мог наблюдать настоящую битву, которая развернулась внизу. Его-пошатнувшееся сознание не в состоянии было решить, кто же эти двое нападавших оборотней, он лишь с ужасом и в каком-то странном отупении смотрел на адское побоище.

Оборотни Брачера сразу же атаковали новичков, однако нескольких ударов мощных лап было достаточно, чтобы рассеять нападавших, которые, казалось, были явно обескуражены этим неожиданным отпором, и, окружив своих собратьев, с опаской и видимым неудовольствием разглядывали их. Вдруг оборотень Калди, прыгнув вперед, когтями разодрал грудь одного из них, к своему удивлению обнаружив, что рана оказалась не смертельной. Псевдоликантроп истекал кровью, но боль, казалось, только усилила его бешенство. С пронзительным и яростным криком он прыгнул на врага и, взмахнув когтистой лапой, оставил на морде настоящего оборотня, бывшего совсем недавно Яношем Калди, безобразную рваную рану. Он попытался ударить снова, но монстр-Калди отразил удар и, стремительно бросившись на него повалил на бетонный пол. Они катались на полу, рыча и визжа, пока, наконец, настоящий оборотень не вонзил клыки в горло противника, который, не в силах разжать смертельные тиски, забился в агонии. Оборотень поднялся на ноги. Разум Калди вдруг осознал, что впервые за три тысячи лет его телу пришлось затратить столько сил и энергии, чтобы убить этого псевдооборотня. И кроме того, разум Яноша Калди ощутил то, чего не чувствовал на протяжении все этих столетий, проведенных в земном чистилище, он ощутил резкую боль. Медленно и осторожно, словно боясь вспугнуть это долгожданное чувство, он коснулся лапой раны на морде, а потом с удивлением уставился на испачканные чем-то красным пальцы. Это кровь, понял Калди.

Я ранен.

Это кровь! Я ранен!

Я МОГУ УМЕРЕТЬ!

Оборотень, бывший Клаудией Прокулой, приблизился к своему древнему товарищу по несчастью и стал с изумлением, как какую-то невиданную диковину, разглядывать рану. Их взгляды встретились, и оба поняли, что долгожданная цель близка. Затем они решительно повернулись навстречу другим оборотням, порожденным дьявольски-изощренным разумом человека и, издав победный рев, напали на них.

Сражение продолжалось около часа, в течение которого жуткий вой, рычание и визг сотрясали стены бетонной западни, и, казалось, сам ад разверз свои глубины, чтобы показать себя свету во всей красе.

Руки Невилла ослабели, он не мог больше висеть, держась за лестницу. И вот онемевшие пальцы разжались, и он, почти теряя сознание от страха, упал в самую середину этого адского безумия. От сильного удара о бетон обе его лодыжки треснули, повергнув Невилла в шок от невыносимой боли. Сжавшись в комок и крепко зажмурив глаза, он начал молиться. И вдруг хаос и шум, раскачивающие бетонные стены ямы, разом утихли. Сделав над собой усилие, пастор открыл глаза и осмотрелся. Он увидел, как одно из чудовищ, преодолевая мучительную агонию, подползает к нему. Одной ноги у него не было вовсе, а вторая держалась на обрывках сухожилий. Умирающий оборотень оставлял за собой широкую полосу крови, его глаза заволокла предсмертная пелена. Когда он был от Невилла на расстоянии вытянутой руки, смерть настигла его, он забился в конвульсиях и вскоре затих навсегда. Смерть освободила его от звериного облика, его лицо и тело приняли человеческие формы. Это был Дуэйн Бриггс.

Повсюду валялись искромсанные, исковерканные тела псевдоликантропов, некоторые из которых еще судорожно дергались в предсмертной агонии. И только два оставшихся в живых настоящих оборотня возвышались надо всем этим побоищем. Один из них стоял на коленях, держа на руках другого. И эта сцена нежности выглядела так нелепо и в то же время так трогательно на фоне адского ландшафта, в забрызганной кровью бетонной яме. Лежащий оборотень был ранен в живот, из огромной раны не переставая текла кровь. Широко раскрыв глаза и почти забыв о боли, Невилл в изумлении смотрел, как раненный оборотень меняет облик, постепенно превращаясь в…

— Петра! — не веря своим глазам, прошептал он.

Женщина, которую он знал под именем Петры Левенштейн и которая на самом деле была Клаудией Прокулой, женой Пилата, жрицей Великого Бога Ахура Маздра лежала в объятиях своего старого верного товарища, не спуская с него сияющих глаз, и слезы счастья текли по ее щекам.

— Янош… — с трудом произнесла она, — Янош, я умираю… умираю…

«Янош?! — лихорадочно подумал Невилл. — Калди?»

Оборотень наклонил голову и прижался кровоточащей мордой к ее щеке.

— Я умираю, Янош… умираю… — Голос ее становился все тише, все невнятнее, но глаза по-прежнему горели экстатическим огнем. — Я… буду ждать тебя… Янош… на Мосту… на Мосту Разделяющем. Я буду ждать тебя, Янош… Янош…

И она умолкла, голова ее откинулась назад. Клаудии Прокулы не стало.

А оборотень еще долго смотрел в мертвые глаза женщины, затем осторожно опустил ее на скользкий и теплый от крови бетон и поднялся на ноги. Он запрокинул голову вверх, навстречу лунному сиянию, и из его окровавленной пасти вырвался оглушительный вой, словно разом проснулись все трубачи преисподней. Но это не было проявление отчаяния. Это был крик радости.

Это был триумфальный клич.

И вот оборотень развернулся и медленно приблизился к Невиллу. Священник поспешно перевернулся на живот и предпринял жалкую попытку уползти. Однако оборотень вовсе не собирался убивать Невилла. Наоборот, он поднял его и, осторожно закинув себе на плечо, начал взбираться вверх по лестнице. Когда они выбрались на поверхность, оборотень аккуратно положил Невилла на землю рядом с ямой и повернулся, чтобы уйти. Но вдруг остановился, не сделав и шага, как-будто в последний момент что-то привлекло его внимание. Он резким движением повернулся к священнику и опустился на колени рядом с ним. Приблизив морду к лицу Невилла, он застыл так, нависнув над беднягой всей громадой косматого тела. Невилл в страхе заглянул в желтые горящие глаза, но зверь не ответил на его взгляд. Внимание оборотня было приковано к его лбу.