– Подожди, королева появится только с наступлением темноты. Тогда и ты выйдешь.

Петра уселась на уже родной клочок соломы и принялась ждать. Интересно, какая она – эта королева? Взрослая умудренная опытом женщина или молодая и красивая девчонка? Мудрая и властная личность или капризная, визгливая стерва? В любом случае, она заслуживает уважение, раз сумела сплотить вокруг себя столько людей и держать их под контролем. На мгновение Петра представила, какой королевой была бы она, представься ей такая возможность. Может быть, ей бы понравилось командовать людьми, раздавать приказы, принимать подарки, хвалить и наказывать…Но что-то подсказывало Петре, что все не так просто, и королевская жизнь не сводится к элементарным «подай», «принеси», «его казнить», « его помиловать»… Ответственность, вот что отличает жизнь руководящей личности, от жизни простого работника…Но этот неприятный термин всегда приходит последним в голову мечтающих о власти. В глубоком детстве, Петра пребывала в уверенности, что рождена для того, чтобы изменить мир. Стать человеком, который находясь во главе над всеми, искоренит зло и установит собственные, более справедливые правила. Но детство давно прошло и к Петре пришло осознание того, что она всего лишь обычный человек, одна из многих…большинства. Человек, который вряд ли оставит в истории значимый отпечаток своей личности. И чем больше Петра об этом думала, тем сильнее возрастал ее страх перед смертью. Ведь в наших делах, как в собственных детях, мы живем вечно или по крайней мере столько, сколько о нас помнят. Но если она ничего не создаст, ничего не изменит, никак не преобразует этот мир, значит, ее жизнь прошла впустую. И все, что останется после нее – это горстка пепла, которая в лучшем случае подарит жизнь какому-нибудь деревцу. Думать о таких вещах всегда было слишком мучительно для Петры, но она все равно слишком часто возвращалась к раздумьям о жизни и своем месте в ней. Для нее важнее всего представлялся поиск великого дела, выполнив которое, она бы, в конце концов, перестала бояться смерти. Воздух вокруг девушки, понемногу, стал наполняться вечерней прохладой, окутывая помещение больницы темнотой. Катерина отодвинула занавеску из сухих листьев и поманила Петру на выход. В руке женщина держала горящий факел.

– Пойдем, королева уже на празднике и ждет тебя.

Петра судорожно вздохнула, встала, отряхнулась от прилипшей к шортам соломы и последовала за ней, осторожно ступая по плохо освещаемой факелом дорожке. Гул песнопений становился все громче, пока не слился в голове у девушки в неразборчивый монотонный шум. Вдруг, между деревьев, показался яркий свет, исходящий от множества факелов. Минута и они с Катериной уже стояли на круглой лужайке, освещенной по краям огнями. В центре горел огромный костер, вокруг которого плясали мужчины и женщины, исполняющие незнакомые мелодии, под аккомпанемент барабанов, на которых играла группа мужчин слева. Королева восседала в дальнем углу на троне, который представлял собой весьма устойчивое на вид сооружение из деревяшек и пальмовых листов, украшавших его по бокам и сзади. Катерина повела ее прямиком туда.

– Королева Клеопатра, вот та девушка, которую мы нашли и выходили.

Катерина поклонилась и нажала Петре на плечи, как бы намекая, что нужно проявить уважение и встать на колени. Но та не пошевелилась. Ей казалось, что она попала в племя к диким индейцам, которые никогда не слышали о том, что такое цивилизация. Королева представляла собой женщину, лет двадцати пяти, с разрисованным непонятной красной краской лицом. Прическа владычицы, в которую местные стилисты вставили фрукты и птичьи перья, представляла собой громадное сооружение, а одежда, та в которой высадилась бывшая жительница цивилизованного мира, скрывалась за шкурами убитых животных. Тем не менее, Петра решила сделать выводы о королеве только после личного разговора.

– Здравствуйте, я Петра, – она протянула руку, но королева проигнорировала ее жест. И вообще она как то странно смотрела на девушку, что у той даже поползли мурашки по коже.

– Рада, что ты поправилась. Ты хорошо тебя чувствуешь?

– Да, спасибо.

– Хочешь ли ты остаться с нами или предпочитаешь продолжить свой путь, куда бы ты не шла?

– Вообще то, я бы с удовольствием осталась, если вы позволите.

Королева вздохнула и замолчала.

– Катерина. – она повернулась к врачу. – Я нехорошо себя чувствую, не могла бы ты сказать поварам, чтобы подавали мясо без меня. Я пойду прилягу.

– Приказать отнести вам еду в спальню? – поинтересовалась Катерина.

– Нет, не нужно спасибо. До завтрашнего утра меня не беспокоить. Петра проводит меня до покоев.

Удивленная Петра не успела ничего сказать, как, вдруг, королева встала со своего пьедестала и взяла ее за плечо.

– Пойдем. – тихо произнесла она.

Когда они дошли до королевских покоев, Петра даже присвистнула от удивления. За месяцы, после трагической гибели Михаила, уютный домик-шалаш значительно увеличился и даже приобрел некоторый лоск. Прекрасное деревянное здание, теперь уже не ограничивалось тремя комнатами – теперь королева имела пристройку-столовую для обеда с приближенными, несколько комнат для только прибывших гостей, гримерную, разумеется, без зеркал, но с самодельными расческами, заколками, косметикой, предположительно из фруктов и овощей, и прочей женской атрибутикой. Так же меленькую спаленку теперь заменила роскошная спальная комната с довольно таки пристойной кроватью, рядом с которой стояло два небольших факела. Королева провела ее по всем комнатам и остановилась в последней. Она назвала ее приемной. Здесь располагалось несколько деревянных скамеек и небольших столиков, на которых стояли деревянные чаши с водой и фруктами. Клеопатра присела на одну из них и поставила рядом принесенный факел.

– Помоги мне с моим одеянием.

Петра подошла ближе и начала потихоньку, чтобы не причинить боль, вытаскивать перья из волос женщины. Когда с прической было покончено и волосы приобрели нормальный вид, королева взяла одну из чаш и умыла лицо. Она взглянула на Петру заблестевшими от огненного света глазами.