Лукорин опередил Валтора буквально на полшага.

Перепрыгнув через три шоколадные ступени, Лупус выбежал на середину круглой площади, вымощенной зеленой карамелью, и радостно вскинул вверх руки:

– Я первый!

– Ты и стартовал первым, – недовольно буркнул в ответ Валтор.

Недовольство его было связано вовсе не с тем, что Лукорин опередил его, хотя и не совсем честно, а с тем, что на площади конфетного городка было уже полным-полно народу. Пожалуй, здесь собрались все, находившиеся в данный момент в Логове Лукориных. Прей отыскал взглядом Моисея Бухлера, обнимающего за плечи Регину, Александра Грира, горячо спорившего о чем-то с мужчиной с черной окладистой бородой, которого Валтор не знал, еще несколько знакомых лиц.

Не было только Татьяны и троицы ее помощников, среди которых затесался и Хамерхаузен. Они сейчас находились в расположенном под озером научном центре. В их задачу входило создание тщательно проработанного узла неопределенности, в результате чего один из айвуров должен был телепортироваться точно в центре карамельной площади. Работа чертовски сложная, требующая сверхъестественного внимания и точности. И, честно говоря, Валтор даже в самом общем виде не мог себе представить, как они это делают. Он знал только, что весь фокус заключается в создании строго определенной каскадной серии событий, большинство из которых происходят в разных местах и на первый взгляд кажутся абсолютно не связанными друг с другом. Что-то вроде старой присказки о взмахе крыла бабочки на одном континенте, который приводит к цунами на другом.

Но Валтору и не требовалось во всем этом разбираться. Ему достаточно было знать, что Татьяна отлично разбирается в своем деле и сделает все, как надо. Ему же нужно будет только сыграть на флейте. Так, чтобы айвур убрался обратно в Гройхентрапп.

Валтора тревожил не столько предстоящий эксперимент, сколько странная увлеченность Виира научными проектами Лукориных. Если человека настолько резко бросает из стороны в сторону, значит, у него есть проблемы. Вчера он рамон, а сегодня уже исследователь узлов неопределенности. Ну, не может рамон вот так, в один момент, увлечься, чтобы раз и навсегда влюбиться в пузыри земли. Пусть даже он сам побывал в одном из этих пузырей. Что с того? Валтору тоже доводилось в пузырях путешествовать. Он же не стал после этого лукоринским адептом.

Лупус меж тем ходил по площади гоголем.

– Обратите внимание! Я обогнал Прея только благодаря моему замечательному тирольскому костюму! – Лукорин принял позу, которая должна была позволить всем собравшимся как следует рассмотреть и по достоинству оценить его наряд. – Простота, изящество и практичность! Разве не это мы ценим в повседневной одежде?

С разных сторон раздались разрозненные хлопки.

Лукорин приложил согнутую в локте руку к животу и низко поклонился.

Глядя на него, Валтор не смог сдержать улыбку. Лупус, конечно, был чудак. Но в своем чудачестве он был изумительно органичен. Другим его просто невозможно было представить. К тому же он был гений.

– Ты себе представляешь, что значит быть гением? – спросил как-то раз Лупус у Валтора.

Рамон вынужден был признаться, что понятия не имеет.

– Это офигительно здорово! – восторженно выдохнул Лупус.

И он ведь нисколько не фиглярствовал – ему действительно нравилось быть гением!

Из кармашка на широком расшитом поясе Лупус достал золотые часы и, надавив на заводную головку, откинул крышку.

– Ровно двадцать две минуты до Часа-Икс! – возвестил он всем присутствующим. – Прошу отойти всех подальше! – Он сделал движение руками, как будто отодвигал собравшихся. – Еще дальше, господа! Все встаньте на траву! На площади остаемся только мы с Валтором!

Валтор несколько раз поднял, а затем резко опустил плечи. Наклонил голову к одному плечу, затем – к другому.