– Посмотрим, – улыбнулась Татьяна.

– А что смотреть – ты спроси у Лупуса. Он ведь наперед все знает.

– Кое-что не знает даже Лупус.

– Что, например?

– Например, почему женщины предпочитают в одежде красный цвет.

– Это правда?

– Конечно.

– И почему же?

– Я тоже этого не знаю. Но факт остается фактом.

– Пример некорректен.

– Почему же?

– Потому что я говорил о конкретных событиях, которые должны произойти.

– Пузыри вероятности дают возможность по многу раз повторять одни и те же события. Но с их помощью нельзя заглянуть в будущее и узнать то, что уже произошло. Лупус снова и снова проигрывает понравившееся или, наоборот, не понравившееся ему событие, мечтая довести его до идеала. Ему ни разу не удалось этого добиться. Всякий раз что-нибудь идет не так, как он планировал. Все дело в том, что, воздействуя на причинно-следственную цепь, мы можем попытаться изменить ту или иную последовательность событий, но мы не в состоянии контролировать реакцию людей на них. Меняя события, мы тем самым изменяем реакцию людей. Возникают новые причинно-следственные связи, порождающие новые узлы неопределенности, на которые снова нужно воздействовать через пузыри вероятности, если мы хотим что-то изменить. И так до бесконечности.

– Тогда какой смысл в вашей работе?

– В прошлый раз мы помогли тебе с Ионой?

– Да. Хотя и не с первого раза.

– Ну, вот. Мы не пытаемся сделать мир предсказуемым. Мы лишь стараемся преломить некоторые ярко выраженные негативные тенденции.

Валтор поймал себя на том, что ему было приятно вот так неторопливо идти с Татьяной по огромному залу, заставленному столами, стеллажами и причудливыми, похожими на окаменевших чудовищ научными приборами. Просто идти рядом и разговаривать. Все равно о чем. О серьезных вещах или сущих пустяках. Главное, чтобы она держала его за локоть и что-то говорила. Вот так. Нелепо и странно. Может, даже смешно, если рассказать кому-нибудь. Но Валтор не собирался никому об этом рассказывать. Это было то, что составляло смысл только для него одного. И принадлежать должно было тоже лишь одному ему.

– Здесь, – Татьяна указала на бокс, мимо которого они проходили. За стеклом работали двое человек в оранжевых халатах, – специалисты-генетики работают с геномом слепого зверя. Вы его называете айвуром. Там, – указала она на следующий бокс, – работают гистологи. Они пытаются разобраться с тканевой структурой загадочного внутреннего органа, обнаруженного анатомами в организме айвура. Поначалу казалось, что это врожденный анатомический дефект или патологическое новообразование. Но когда точно такой же орган был обнаружен в теле другого айвура, пришлось заняться им серьезно. Никогда прежде никто из нас не сталкивался ни с чем подобным. Когда же появились первые предположения о назначении этого загадочного органа, изумлению нашему не было предела.

Татьяна сделала паузу, чтобы дать Валтору время самому подумать и попытаться ответить на вопрос, который он собирался задать.