– Вот как!

– Принципов нет, как сказал Бальзак, есть только обстоятельства.

Похоже, Кутх не знал, кто такой Бальзак.

– Срочно надо еще по одной, – сказал я и налил. – Скажите тост.

– Иди туда, где солнце, – пожелал Кутх. – Иди за солнцем.

За это я и выпил. Уточнять не стал. Потом вдруг понял: трискелион! Свастика с тремя лучами была знаком солнца. Мне действительно пора было за ним идти.

– Спасибо, что напомнили. – Я нашел в памяти мобильника номер долговязого Андрея и предложил ему быстренько подъехать ко мне. Намекнул, что дело не терпит отлагательств. Патриот струсил, но обещал быть в течение двадцати минут.

– Вот так дела делаются. – Мне стало немного жалко Сучьего ножа, чью силу я по своей дремучести недооценил. Зато Кутх увезет его в свои владения и там использует на полную мощь. – Вам, чтобы проклятие снять, надо будет какой-нибудь ритуал проводить?

– Ритуалы – это человеческое, – только и сказал Кутх.

Мы расправились с бутылкой, когда в дверь позвонили.

– Я сделаю и сразу уйду, – сообщил Кутх.

– Конечно. – Я пошел открывать.

Андрей на встречу прибыл не один, прихватил на всякий случай водителя. Артур выглядел еще более нашороханным, словно готовился лечь под пресс или ожидал выстрела в спину. Наверное, у меня был такой же вид, когда я явился на беседу к Ласточкину.

– Здорово, пацаны, проходите в комнату, – добродушно пригласил я, чтобы не пугать юниоров.

Трискелионовцы вошли, а Кутх поднялся из-за стола, взял сверток с мамонтовым свитером и двинулся к выходу. Проходя мимо меня, он хитро подмигнул. Я понял, что дело сделано.

– Присаживайтесь, я гостя провожу.

Я вернулся в прихожую, но там никого не было. Дверь на лестницу оказалась приоткрыта. Кутх удалился не попрощавшись.

«Домой полетел», – подумал я и направился развлекать патриотов. Они уже были отработанный материал, но остатки хорошего воспитания требовали дать им что-нибудь взамен. Например, подарить капище с языческим кладом. Для них найденный клад – это грабли, на которые еще не ступала нога человека.

– Как у вас дела? – осведомился я.

– Да так себе, – поморщился Андрей.