– Нет, за гонгом он сюда пришел бы, да ему не нужен гонг.

– Что же ему нужно? У меня из его вещей больше ничего нет. Разве что Сучий нож, который был у Проскурина, но он сам ко мне при взрыве улетел.

– Что за Сучий нож? – Кутх весь подобрался, даже пальцы поджались, как птичьи когти.

– Да вот он. – Я вытащил из-за ремня финку и при этом порезался. – Гадина!

Все уставились на пику, которую я положил на стол между собой и Кутхом.

– Могу я посмотреть? – вежливо спросил Иван Сергеевич.

Пока я заматывал палец носовым платком, он бережно повертел нож и вернул на место.

– Хорошая вещь, – сказал он. – Вот за ней уньрки приходил.

– Что теперь с ним делать? – При воспоминании о вчерашней встрече мурашки пробежали под кожей. – Отдать ему эту хреновину? А то он теперь не отвяжется, и убить его нереально.

– Почему нереально? Можно убить уньрки, только нужно знать как.

– Вы в этом разбираетесь. Что я должен делать? Отдать ему нож?

– Так вы беды натворите. Лучше мне отдайте, я спрячу.

– Это даже не смешно, Иван Сергеевич. – Обмануть кладоискателя хочет каждый, сколько раз меня пытались надуть! – Я вам отдам нож, а Лепяго не отстанет. Где гарантии, что он не будет дальше за мной охотиться?

– А вы отдайте нож Давиду Яковлевичу, – хитровато глянул Кутх на испуганно отпрянувшего Гольдберга. – Увидите, куда уньрки в следующий раз пойдет.

– Да завалить его надо, че тут думать! – не утерпел Слава. – Че там такого сложного для этого надо знать? Вот ты знаешь, Иван Сергейч?

– Знаю.

– Поможешь завалить людоеда?

– Не бесплатно.

– Сколько денег вы хотите? – перевел я разговор в русло конкретики.

– Что – деньги?.. – с философским пренебрежением отозвался Кутх. – Деньги это… – Подбирая слова, он пошевелил пальцами, словно через них лилась вода или сыпался песок, пыль и прочая труха жизни. – Деньги – это человеческий мусор, который лежит под ногами, и его всегда можно нагрести полный карман. Мне не нужны деньги. Деньги у меня есть, а толку от них нет.