– Через полчаса буду.
– Жду. Целую!
Я стал облачаться в наряд для любовных утех. Душа трепетала в предвкушении. Неужели я могу вот так запросто изменить Маринке? «Да, могу! – решил я. – Во-первых, она сама виновата; во-вторых…» Запретный плод был так сладок, а Ирка столь доступна и привлекательна, что устоять действительно было невозможно. Мир полон соблазнов, а я человек слабый.
Я повязал галстук и тщательно расправил его перед зеркалом.
Полчаса быстро истекали, а надо было заскочить в магазин, чтобы не приходить с пустыми руками. Я заторопился, выскочил из квартиры, закрыв за собой дверь, вызвал лифт, вспомнил, что забыл деньги, вернулся и, поминутно поглядывая на часы, помчался в ближайший маркет, сожалея, что не обзавелся машиной.
Я уложился в тридцать минут.
С большим букетом цветов и дежурным набором Казановы я стоял у двери Иркиной квартиры. Сердце радовалось, что такая суперская барышня так легко мне досталась, а рассудок говорил, что само плывет в руки только то, что не тонет.
Чувствуя себя повесой, я надавил кнопку звонка и был встречен восторженным Иркиным возгласом.
– Где все твои? – Я скинул в прихожей ботинки.
– Мама с Сонькой к бабушке умотали, – бесхитростно отчиталась Ирка.
Она была уверена, что я приду. В другое время сознание собственной предсказуемости покоробило бы меня, но не сегодня.
– Надолго?
– На всю ночь.
Ирка обняла меня за шею, потянулась губами. В облаке особым образом растрепанных волос плавал густой возбуждающий аромат.
– У тебя красивые волосы, – прошептал я.
2
Открыв глаза, я не сразу определился на местности. Только повернув голову и увидев рядом сладко посапывающую Ирку, понял, где нахожусь. Навалился страх и стыд. Страх разоблачения со стороны Маринки и стыд перед ней же.
Я полежал немного, отходя от нахлынувших переживаний. Первое чувство, по идее – самое искреннее, было не что иное, как похмельный опасюк. Вполне заслуженное, кстати, возмездие. Отвязались мы вчера с Иркой по полной. Захваченное мной вино незаметно кончилось, зато в холодильнике нашлась бутылка водки, которую мы уговорили за ночь. У водки присутствовал ярко выраженный привкус металла, сказывалась выдержка в железной бочке, но нам было все равно, хоть граната, лишь бы шибало. В результате я намешал, и с утра мутило.
С утра… Я сдвинул чугунную отлежанную руку и посмотрел на часы. Десять минут второго! Ничего себе… Хотя, учитывая бессонную ночь, нормальное такое утро. Ирку вон пушками не разбудишь. Я тяжело перевалился на бок, опустил ноги на пол, сел. Подруга продолжала сопеть, дыхание не стихло, как бывает у проснувшегося человека. Я выждал, приходя в себя. Осмотрелся. Комната носила следы бешеного загула. Да-а, будет о чем вспомнить на старости лет. Что же мы так отрывались-то, как в последний раз?
Не найдя ответа, я поднялся и побрел в сторону ванны. Пора было принимать душ и убираться восвояси. Если Маринка дома, не хватало только, чтобы она учуяла запах Иркиного парфюма. А что я ей скажу? Скажу, что у Гольдберга на даче остался. Нанюхался растворителя и решил не ехать, пока не выветрится. Чай, беседа, забухали. Мобильник выключил, дабы не тревожили.