В участке нас завели в «обезьянник» — помещение со скамьями, привинченными к полу вдоль трех его стен; четвертую занимало большое зарешеченное окно. В комнате уже находились десятка полтора женщин и мужчин.

— О! Тунеядцев привели! — приветствовал нас ханыжного вида мужичок, устроившийся в углу. — Садитесь, господа хорошие, к народу поближе. Закурить не найдется?

— Куда садиться-то? — растерянно проговорил Троепольский, оглядывая «обезьянник».

Все сидячие места действительно были заняты, причем мужичок сидел с удобствами, взгромоздив на скамью ноги в черных потрепанных ботах. Вопрос тунеядца доставил ему немало удовольствия.

— А на пол чего не сесть? Садись на пол, милок, не брезгуй. А что наплевано, так то ж народ наплевал. Народом не брезгуют… Так что там с куревом?

Мы вчетвером сбились в кучку возле решетки.

— Черт знает что… — тихо проговорила Зиночка. — Нужно срочно позвонить… кому-нибудь.

— Кому? — печально усмехнулся Димушка.

— Ну, не знаю… Грачеву.

— И что мы ему скажем? — спросил Димушка. Что нас час спустя после товарищеского суда задержали за тунеядство? С сосисками и четырьмя бомбами бормотени?

— «Акстафа» — не бормотень, — запротестовал Троепольский. — Портвейн высшего…

— Заткнись… без тебя тошно… — перебил его Димушка и стал раскачиваться, зажав голову в ладонях. — Боже, как это не вовремя, как не вовремя…

Теперь он действительно стал ужасно похож на еврея — и неважно, сколько при этом на нем было навешено крестов. Зиночка осторожно тронула Димушку за плечо:

— Ну что уж вы так убиваетесь, Дима? Что нам за это могут сделать? Максимум — запишут прогул. Неприятно, но переживем. А скорее всего, просто выпустят без каких-либо последствий. Разберутся и выпустят. Ведь мы ни в чем не виноваты…

— Давайте так… — возбужденно зашептал Троепольский. — Давайте договоримся. Нужно говорить одно и то же, чтоб без путаницы. Нас командировали…

— Какое «командировали»… — простонал Димушка. — Не городи чепухи. У тебя есть командировочное предписание в винный отдел?

— Ладно, не командировали. Скажем: послали. Рабочий коллектив послал нас…

— Эх, сказал бы я, куда нас послал и, главное, пошлет рабочий коллектив, — злобно прошипел Димушка. — Сказал бы, но при женщинах не могу…

Троепольский нетерпеливо фыркнул:

— Слушай, не цепляйся к словам. Главное — говорить одно и то же, чтоб не заподозрили.