— А что, если я не захочу?

— Как же! Не захочешь! Чай, половину Рассеи проехал, заговоры собирая. Знамо дело, — хмыкнула старуха.

— Откуда тебе ведомо про то? — не смог скрыть изумления Разумовский.

— Мне много чего ведомо… — ведьма тяжело поднялась из-за стола. — Пойду, прилягу. Устала я. Да и сил надобно набраться. Нас ждёт нонешней ночью встреча с Всесильным Сэддом.

— Нас!?

— Нас, милок, нас. Ты избранный и ничего тут не поделаешь.

— Не хочу я ничему обучаться! — подскочил князь. — Одно дело сказки записывать и совсем другое заниматься колдовством! — возмутился он.

— Судьба у тебя такая, мил человек. Смирись! — ткнула она в него крючковатым пальцем и ушла за печь. Он слышал, как скрипнула кровать…

Князь почувствовал лёгкий шум в ушах. Потом у него закружилась голова. Это длилось какое-то мгновение. Затем шум исчез. Головокружение прошло и… «Да что же я отказываюсь!? Разве не этого я хотел все годы!? Разве не к этим знаниям стремился!?» — встрепенулся он, раскрывая тетрадь на первой странице. Там почерк был трудноразличимый, корявый. Буквы прыгали. Слова наискосок написаны. Он просмотрел несколько страниц, особо не вникая в записи. Затем открыл тетрадь там, где почерк был ровный, а слова написаны разборчиво.

Помимо заговоров и обрядов, в тетради были записаны наблюдения и мысли старухи. И как она первый раз обряд провела неудачно, и как потом на жене лавочника испробовала и всё у неё получилось. Обидела её жена лавочника-то. Обругала и из лавки выставила. Ну, а как с лавочницей всё получилось, так стала она потихоньку за деньги людей губить. Правда, были у неё ещё несколько раз промахи.

«И как только Любка, невеста Петрова догадалась, что бывшая его полюбовница, Манька, со свету её сжить хочет? Я ведь её, Любку эту, разными способами пыталась извести, ан, нет! Не выходило. Всё она живая да здоровёхонька бегала! Это потом только до меня слух-то дошёл, что она в Петергофе у Дарьи побывала, а та ей такой оберег сделала, что пробить никакой силы не хватило. Золотые фильтры называется. О, как!» — шевеля губами, прочёл Разумовский. «Это же надо, — обхватил он голову руками. — Если бы я знал, что за беда над Наташенькой моей нависла, я бы спасти её мог».

— Не смог бы ты спасти Наташеньку свою, — раздался хриплый голос из-за печки. Затем заскрипела кровать, и старуха вошла в комнату. — Если бы она не умерла, ты бы ко мне не пришёл, и я бы не смогла тебе свою силу и знания передать.

— А почему ты должна всё это передать именно мне?

— Потому что ты — избранный.

— Да кем избранный-то!? — воскликнул Разумовский.

— Судьбой. И самим Всесильным Сэддом. Он давно мне про тебя рассказал. Я уже несколько годков тебя дожидаюсь.

— Так, может, скажешь, почему я так долго тебя искал?

— А потому, милок, что не готов ты был ещё знания мои получать.

— А теперь, значит, готов?

— Готов. И сила в тебе немереная проснулась, и жажда знаний велика. И пришло время мне твои знания приумножить, а силу увеличить. Сейчас отвару выпьем, да к делу приступим. Смотри, — кивнула ведьма в окно, — луна-то полная. Полной луны сила в тебя войдёт ныне, и будешь ты сильней меня, да любого колдуна, да любой колдуньи, да любого шамана. Это я тебе точно говорю…