– Все это мог организовать только кто-то из Конторы, – заключил Проктер. – У вас есть подозреваемый, правда?

– Но у меня нет доказательств.

– Продолжайте.

– Вспомните, о Хойте знали только шесть человек: я, техник в Париже и четверо присутствовавших в совещательной комнате, когда я о нем докладывал.

– И я в том числе.

Альварес кивнул.

Проктер сделал выдох и покачал головой.

– Старый негодник выходит на пенсию в будущем году.

– Возможно, он хочет кое-что добавить к своим пенсионным накоплениям.

Проктер выглядел задумчивым. После довольно долгого молчания он сказал:

– Вы отлично поработали, Антонио. Но в свете важности всего того, что вы мне только что сообщили, я не хочу, чтобы вы говорили об этом с кем бы то ни было. Включая и меня.

– Что вы имеете в виду?

– Я сказал вам это, потому что вы мне нравитесь, а не потому, что вам нужно это знать, – объяснил Проктер. – Мне уже некоторое время известно, что у нас в НСС есть проблемы, кто-то играет по своим правилам. Такое случалось и раньше. У меня бывали люди, какое-то время смотревшие на все это иначе.

По дороге проезжала машина, и Проктер подождал, пока она не отъехала достаточно далеко.

– Но мне никогда не удавалось кого-нибудь поймать. И я никогда бы не подумал, что мне придется подозревать Фергусона. Но сейчас мы, возможно, совершили важнейший прорыв. Вы оказали неизмеримо важную помощь, но вы подошли слишком близко, вы…

Альварес нахмурился и выпрямился.

– Сэр, пожалуйста, не отстраняйте меня от дела, когда я подошел так близко к тому, чтобы прищучить того мерзавца. Если за всем этим действительно стоит Фергусон, мы сможем поймать убийцу Озолса, а потом и того, кто убил Джона. Всех.

Проктер положил руку на плечо Альвареса.

– Я уважаю ваше стремление, но вы уже сделали все, что могли. Но, если это Фергусон, то он уже знает, что вы идете по его следу. И возможно, что его люди следят за каждым вашим шагом.

– Вы действительно так думаете?