Молодой техник вручную вывел колонну на маршрут и передал управление недопилоту. Скорость немедленно возросла до сотни километров в час, и техника ринулась через насквозь промерзший радиоактивный океан пыли, утопающий в вечном мраке. Если ничего не откажет в дороге, то до Росрезерва удастся дойти за один цикл антирада. Пока экспедициям везло, последние четыре успевали пройти путь от Центра до Росрезерва за один цикл. А вот на обратном пути повезло только первому составу, который вел Порфирьев. Остальным помешали бураны, и тяжело нагруженные машины не смогли наверстать упущенное время. Пришлось пережидать интоксикацию в терзаемой буранами спецпалатке, и продовольствие, которое они везли, сутки находилось под воздействием жесткого излучения.
Администрация заявила, что ничего страшного не произошло, потому что груз заранее был укутан освинцованным покрывалом, изготовленным из разрезанных баз. Кроме того, эти поставки подвергнутся переработке и пойдут на прокормку биоферм, людям беспокоиться нечего. Антон военной хунте не доверял, но работающие на биофермах люди подтверждали это заявление, и хотя бы в этом вопросе можно было быть спокойным. Хотя сама по себе прошлая экспедиция стоила ему немалых нервов.
Началось все достаточно неплохо. Всем выдали скафандры высшей защиты, и жить сразу стало легче. И спокойнее. Кое-кто поговаривал, что в этих скафандрах умерли ФСБ-шники, но Антон порекомендовал новичкам игнорировать подобную чушь, потому что на личном опыте знает разницу между скафандром высшей защиты и старой усиленной тряпкой МЧС прошлого поколения. В новом скафандре его шансы резко возросли, а вместе с ними выросла и уверенность.
Его состав, будучи третьим, добрался до Росрезерва вовремя, и база была развернута внутри, за мощными воротами, под защитой от ураганов. Дальше пришлось изрядно понервничать. Без Порфирьева оказалось, что Антон первым выходил из интоксикации. Все вокруг было заблевано рвотными массами и заплевано отхаркивающимися от них людьми. Которые корчились в судорогах и сквозь горячечный бред просили то врача, то воды. Вычищать за всеми рвоту Овечкин не собирался, он Инженер, уникальный специалист, а не тупой солдафон, использовать которого иначе, кроме как на неинтеллектуальной работе, реально невозможно. Чтобы не остаться крайним, пришлось, превозмогая остаточные боли и усталость, провести обеззараживание воды и приготовить питьевые баллоны. Утомленному интоксикацией организму требовался отдых, и сразу после этого Антон лег спать, постаравшись улечься подальше от трясущихся в судорогах блюющих тел.
Потом все оклемались и сами вычистили базу. Многие даже сказали ему спасибо. Это были новички, не зашоренные тупой круговой порукой вояк. Солдаты косились на него с мрачным недовольством, но их в каждом составе было только двое, так что Овечкин предпочел не обращать на их косые взгляды внимания. Сутки прошли спокойно, потом началась погрузка продовольствия. С ней вечно возникали проблемы: то погрузочные тележки ломались, то очередное хранилище опустошалось, а ворота в следующее оказывались заклинившими, и их приходилось срезать, то батареи штурмовых комплектов разряжались на морозе в минус сорок семь вдвое быстрее, и их приходилось менять.
Не говоря уже о штабелях трупов, мимо которых приходилось ходить постоянно. Изможденные ФСБ-шники сложили своих умерших у дальней стены ближайшего хранилища, и это сильно деморализовывало Овечкина. Невольно приходилось ждать появления роботов или взрыва какой-нибудь забытой ФСБ-шниками мины, хотя вояки клялись, что Порфирьев снял все еще во время пребывания здесь первого состава. В общем, Антон крутился, как белка в колесе, но погрузку все-таки удалось завершить до окончания цикла антирада. Правда, оставалось всего тридцать минут, и Тех не решился покидать Росрезерв. Интоксикацию пережидали внутри, и Овечкин вновь вздрагивал от ужаса при каждом лязганье металла в ожидании появления роботов.
Обратный путь прошел нервно, из-за буранов приходилось из каждого часа простаивать чуть ли не половину, и к исходу цикла антирада ни о каком возвращении речь даже не шла. Пришлось разворачивать базу в пустошах, и новички возились с этим почти сорок минут, хотя в Центре с ними проводились соответствующие тренировки. Технику при минус пятидесяти шести глушить никто не решился, к исходу суток аккумуляторы опустели наполовину, раз десять приходили бураны, и хорошо еще, что обошлось без ураганов. Интоксикация далась Антону просто ужасно, хотя закончилась раньше всех, и его мозг едва не взорвался от отчаяния, с катастрофической интенсивностью размышляя над тем, как избавиться от участия в экспедициях.
Однако в эту экспедицию он едет с реальной заинтересованностью. Сутки назад из Росрезерва вернулся прошлый состав, и администрация официально объявила, что все продукты из Росрезерва вывезены. На это ушло в общей сложности пять экспедиций и двадцать суток. Нависшая над биофермами угроза гибели от истощения ликвидирована, животные, аквазоны и прочее начали получать усиленное питание, и спустя шесть месяцев от текущей даты все нормы обеспечения людей будут пересмотрены в сторону увеличения. В качестве праздника администрация готовит аукцион невиданной щедрости, который состоится со дня на день. На нем будет распродано большое количество вещей, изъятых у уничтоженных террористов. То, что не будет выставлено в рамках аукциона, будет использовано в качестве премий тем, чья информация о складах с матценностями окажется наиболее продуктивной.
Последняя ремарка подвигла Антона к решительным действиям. Раз военная хунта делает такие объявления, значит, вскоре предстоят экспедиции и раскопки. Для подорванного здоровья Овечкина это уже слишком. Поэтому он пошел к Порфирьеву и заявил, что пришло время вернуться к строительству ангара Овечкина. Для этого нужны материалы из Росрезерва, и он готов отправиться туда и лично выбрать нужное. На это асоциальный брутал ответил, что в Росрезерве все нужное, и мы будем вывозить оттуда все, вплоть до ворот и кафельной плитки, которой выложены стены, пол и потолок тамошнего туалета. Но предложение Антона Порфирьев одобрил, потому что строительство вместительного ангара сейчас действительно выходит на первое место. Напрямик амбал не сказал, что избавит Овечкина от экспедиций, но и так было ясно, что строительство ангара надо брать в свои руки, пока его не отдали кому-нибудь другому. Так что в этой экспедиции Антону позволили решать, что именно вывозить в первую очередь. И он использует свой шанс на все сто процентов.
Удар бурана пришел, как всегда, внезапно, и Овечкин открыл глаза. Колонна спешно погасила скорость и развернулась мордой навстречу ветру. Антон скользнул насмешливым взглядом по встревоженным лицам новичков и неторопливо произнес:
– Так себе буран. – Он с демонстративным спокойствием закрыл глаза, собираясь поспать. – И тридцати метров в секунду нет. Ерунда. Обычно мы даже не останавливаемся, сбрасываем скорость и продолжаем движение на малом ходу. Но сейчас за рулем люди без опыта, так что переждем. Можно спать.
Слова опытного специалиста по экспедициям, да еще Инженера, произвели на людей ожидаемое впечатление. Все расслабились и принялись устраиваться поудобнее. Антон украдкой поглядывал за ними, но все были абсолютно уверены в его правоте, и никто даже не усомнился в сказанном. Наивные люди! Вот разок буран перетечет в ураган, который притащит в развернутую базу заледеневшую бетонную глыбу, тогда поймете, что такое поверхность! Овечкин мысленно вздохнул. Лишь бы роботы не нагрянули! К счастью, до сих пор их никто не видел. Может быть, ФСБ-шники действительно перебили их всех.
Минут через пятнадцать буран закончился, Тех вернул колонну на маршрут, и машины вновь набрали скорость. Находиться в скафандре высшей защиты было гораздо спокойнее, и вскоре Овечкину удалось уснуть. До самого Росрезерва проспать не получилось, мешали частые остановки из-за буранов, но на этот раз ветра долго не длились, и до цели удалось добраться за десять минут до окончания цикла антирада. Антон сидел, как на иголках, следя за истекающим временем. Новички не смогут развернуть базу быстро даже внутри, где нет ветров и есть освещение от реактора ЛСУ! Он очень старался не паниковать, когда несколько раз выходил в эфир и задавал вопрос Теху, не пора ли останавливаться, но тот неизменно отвечал, мол, успеем, и просил не говорить под руку, потому что оставшийся отрезок пути слишком сложен для недопилота, и он ведет колонну вручную.
Едва машины вползли внутрь Росрезерва, Антон бросился руководить развертыванием базы, не дожидаясь, когда из кабин грузовиков повылезают военные. И тут же выяснилось, что ничего разворачивать не надо, потому что база уже развернута. Позапрошлая экспедиция, которую возглавлял Порфирьев, взяла с собой две базы, одну из которых развернули и оставили здесь. Все, кроме Антона, об этом знали. Порфирьев объявил об этом устно по конференцсвязи в тот момент, когда Овечкин заботился о семье. То есть была не его смена, и Дилара как обычно отобрала у него коммуникатор. Но об этом никто не знал, поэтому все были уверены, что он в курсе.
Пришлось срочно сделать вид, что он обо всем знал, но планировал развернуть базу в качестве дополнительной тренировки для новичков, потому что это им на пользу. Но в связи с отсутствием времени тренировку придется отменить. Экспедиция затащила в спецпалатку аккумулятор и свежий фильтр для фильтровентиляционной установки, и к началу интоксикации база даже успела прогреться до плюсовой температуры.
Потом Антон вместе со всеми бился в судорогах, катаясь по лужам собственных и чужих рвотных масс, затем забывался в тяжелом сне, пытаясь отползти от содрогающихся в конвульсиях людей, словом, все как всегда. Радовало лишь то, что интоксикация у него заканчивалась раньше всех, и проблемы с недостатком воды и очередями в санузел больше его не касались. Наконец, все более-менее оклемались, и сопляк Владимир, подражая Порфирьеву, велел Антону провести инструктаж среди личного состава. Чтобы все еще раз усвоили, что предстоит делать, мол, понимание задачи экономит время. Овечкин про себя посмеялся над молодым подхалимом, но его лидерство было Антону на руку, и он старательно выполнил недо-приказ недо-начальника, объясняя людям то, что уже было объяснено в Центре еще до выезда.
Следующий цикл антирада Овечкин руководил рабочими и грузчиками не покладая рук. Демонтировались стеллажи, разрезались контейнеры, снимались с петель двери, запиравшие входы в хранилища, все это разделялось на куски подходящей длины и загружалось в грузовики. По удельной работоспособности Антон превзошел сам себя, но все же добился того, что обе машины были загружены до предела. На это ушло ровно семь с половиной часов, и последние элементы конструкций он закреплял в кузове грузовика лично, оставшись один. Остальные уже были внутри базы, готовились к интоксикации. Антон вернулся спустя минуту после окончания стандартного цикла, базу загерметизировали, и ад интоксикации повторился вновь.
Истечения суток он еле дождался, подхлестываемый нетерпением. В голове роились различные варианты использования в предстоящем строительстве только что погруженного хлама, и за время ожидания Антон придумал и забраковал с десяток способов. Для точных расчетов требовалось вернуться в Центр, и из спецпалатки Антон выбрался самым первым, подгоняя всех остальных. Действовать, как опытные специалисты Порфирьева, новички не умели, и в обратный путь колонна смогла тронуться только через пятнадцать минут. Потому что глушить технику не стали и долго провозились с заменой аккумуляторов. Стоило бы разработать переходники, чтобы связывать машины с ЛСУ на время стоянки в ангаре Росрезерва, но заниматься этим у Антона нет времени. Его дело – ангар Овечкина. Переходники путь клепают люди Миронова, раз они такие всезнающие!
Наконец, экспедиция вышла на маршрут, недопилот принял управление у недо-командира, и колонна начала разгон. Обратный путь прошел на удивление удачно, что еще раз убедило Антона в том, что фортуна начала поворачиваться к нему лицом. Ни роботов, ни ураганов, и даже бураны приходили всего трижды, хоть и на полчаса каждый. За все время пути ничто ни разу не вышло из строя, колонна вслепую промчалась по радиоактивной пустоши из черного снега и такой же радиоактивной пыли, и спустя шесть часов была в районе «Подземстроя-1». Дальше управление перешло к Теху, и все конечно же затянулось. Сопляк полз к входу в каньон Центра почти полчаса и еще минут пять еле тащился по самому каньону, потому что начался буран, и он заявил, что ни фига не видит. Хорошо, хоть дополз без аварий и столкновений. Спокойно вздохнуть Антон позволил себе, лишь когда за спиной закрылись ворота шлюза. Только тогда он устало выдохнул и поздравил всех с успешным окончанием экспедиции.
Шахту опять трясло, и лифт спускался вниз на малой скорости. Раз автоматика не прекратила движение целиком, значит, вибрации значительными не были, но спуск все равно занял почти десять минут, и это раздражало Овечкина. До интоксикации у него оставалось шестьдесят три минуты, он планировал поговорить с Порфирьевым на тему привезенных строительных материалов. Сейчас команда грузчиков начнет разгрузку, и нужно сразу расставить все точки: этот груз предназначен для ангара Овечкина и только для этого! Антон прям копчиком чувствовал, что сейчас же найдется много желающих отщипнуть от его стройматериалов кусок пожирнее!