К нам подошла незнакомая мне, строго одетая женщина.

— Ее Императорское Величество, — сообщила она моей «матушке», после того, как поздоровалась, — желает побеседовать с вашей дочерью.

По лицу «матушки», пробежало в один миг множество разных «теней».

Государыня, которая пригласила меня прогуляться с ней по пирсу, была женщиной, чей возраст приближался к сорока годам, хотя, видимо благодаря хорошей наследственности и косметологическим процедурам, она выглядела значительно моложе, молча шла, вдоль пирса, я — рядом с ней.

Мы с Государыней совершали прогулку в окружении ее телохранителей, а между нами, позади на полшага, шла ее Прислужница.

— Я слышала ты потеряла большую часть своих воспоминаний, — начала она, не глядя на меня, — в результате, скажем так, несчастного случая?

— Да, Ваше Императорское Величество, это так, — вежливо ответил я, удивляясь тому, как даже сейчас, когда я уже получил «прививку» после «первого контакта» с ней, Государыня, даже «бровью не поведя», заставляет меня ощутимо нервничать, однако, я все же сумел вернуть спокойствие на лик Кайи.

Поначалу я хотел было сразу извиниться за инцидент, но, во-первых, начинать разговор с ней ранее, чем она заговорит со мной — явно не стоит, а, во-вторых, проявленные мною слабость и страх, лишь поспособствуют усилению ее агрессии в отношении меня. Так что, если она сама потребует извинений — извинюсь, не переломлюсь, но не ранее.

— Мне захотелось с тобой поговорить потому, что будущей весной, — произнесла, продолжая глядеть вперед, Государыня, — мы с тобой, скажем так, станем родственниками, хоть и весьма далекими.

Мое сердце «пошло в пляс».

— Кажется, я не совсем Вас поняла, Ваше Императорское Величество, — ответил я.

Государыня, впервые взглянула мне в лицо, до этого она так не делала, ибо была довольно низкорослой и ей приходилось глядеть на меня «снизу-вверх», чего делать она очевидно не любила, затем вздохнув, продолжила прогулку по пирсу, видимо, она нашла Кайю довольно туповатой особой.

— Человек, чьей подругой, так сказать, ты станешь будущей весной — мой дальний родственник, — пояснила она, причем слово «подругой», она произнесла со вполне слышимым отвращением.

— Понятно, — ответил я.

— Тебе ведь еще нет шестнадцати? — спросила она.

— Мне четырнадцать лет, Ваше Императорское Величество — ответил я.

— Ничего страшного, я обо всем договорюсь с Государем, — сказала Государыня, — и, уверена, он даст тебе свое личное разрешение на этот союз, безо всяких глупостей, вроде, изменения возраста в твоих документах.

— Право же, Ваше Императорское Величество, — ответил я, — не думаю, что Государя стоит отвлекать от важных государственных дел подобными пустяками, в конце-концов, у меня есть прекрасные кузины, уже достигшие брачного возраста.

Впервые я увидел ее улыбку, можно сказать даже легкий смех и смеялась она, похоже, что от души.

— Тебе, Кайа, предстоит стать основой очень важного для Империи и наших Семей «союза», — сказала Государыня, — изначально, ты не была той, кому предстояло стать «подругой» моего родственника, но судьба распорядилась так, как распорядилась, а раз так, то у меня есть к тебе просьба.