Смотрю в ее заполненные грозной синевой глаза, и в моей башке крутятся самые противоречивые мысли.

«Вот черт, а я и забыл про это! Подумаешь!.. Ведь для дела же! — Вслух я этого не говорю, а то она разойдется еще пуще. У меня сейчас такое радужное настроение, что даже в кричащей Таис я нахожу только положительные стороны. — Никогда не видел ее такой злой. А она хороша в гневе, настоящая тигрица!»

Мой настрой меняется, когда взгляд переходит с Таис на забившегося в угол палача.

— Ты чего там хрюкаешь, боров?! — Ору я ему. — Живо снял моего друга с этого чертова колеса!

Мой окрик придает зелоту скорости, и тот бросается опускать Рустана на землю. Не дожидаясь, пока тело полностью опустится, подруга бывшего десятника кидается к дыбе. Больше мешаясь, она начинает развязывать узлы, и Таис, перестав кричать на меня, спешит ей на помощь. Аккуратно уложив Рустана на пол, она осматривает раны, и значит, теперь я могу за парня не беспокоиться. Главное, что он жив, руки-ноги целы, а с остальным Таис разберется.

Предоставляю Рустана женщинам, а сам надвигаюсь на палача. Видимо, мой взгляд не сулит ему ничего хорошего, и он пятится от меня, не переставая оправдываться.

— Я, человек подневольный! Не со зла я вашего-то на дыбу…! Мне, что магистр сказывал, я то и делал!

Очень хочется войти в Сумрак и шарахнуть этого мордатого садиста головой о стену, но это еще успеется. Сейчас меня больше волнует, где Салах и Дамир.

Приперев плача к стене, задаю ему вопрос.

— Со мной были еще двое, где они? — Вижу, как он пытается понять о ком я, и от страха, что это молчание может быть истолковано как сопротивление, он потеет так, что пот застилает ему глаза и мешает сосредоточиться. Наконец, он вспоминает, и его круглая морда расплывается от радости.

— Так это, они же тут, в сарае, допроса дожидаются.

Он тычет пальцем в разрушенную стену, и в эту дыру я вижу угол добротного каменного сарая и запертую дверь.

«Ну ка, посмотрим!» — Не глядя на палача, протягиваю руку.

— Ключ!

Тот торопливо отстегивает его от связки и кладет мне в ладонь.

Сжав в кулаке холодный металл, перелезаю через завал и отпираю дверь. Сразу в темноту не суюсь, а предварительно кричу.

— Это я! Не балуйтесь!

Из-за угла выглядывает голова Салаха, а уж потом появляется и он сам. Из его руки выпадает камень, и рот расплывается в счастливой улыбке. Он поворачивается вглубь сарая и радостно кричит:

— Я же говорил, что этого парня так просто не взять! Я же говорил!..

Из полумрака на свет появляется Дамир и на удивление даже не пытается спорить.