— Хрен с ним, чувак! Я не собираюсь возвращаться туда за ним, — ответил Баз.
Eщё один удар, на этот раз от двигателя фургона. И мы разом проснулись. «Господи, не дай нам застрять в этой сраной дыре», — такова была общая мысль. В конце концов мы затолкали фургон на паром, где встретили Fleetwood Mac с легендарным гитаристом Питером Грином! Они только что закончили вояж по Европе примерно в том же неприятном стиле, что и мы. Баз с Ли задружились с ними в баре, а я согнал пианиста с инструмента и наигрывал рег–таймы с буги–вуги со скоростью тысяча миль в час. В Харидже мы стали всеобщим посмешищем, и только благодаря щедрости и доброте Fleetwood Mac, которые помогли вытолкать фургон и бесцеремонно взяли нас на прицеп, смогли доехать до Лондона. Мы перед ними в большом долгу!
По возвращении в Соединённое Королевство оказалось, что тираж «Америки» превысил пятьдесят тысяч копий. По этому поводу
Несмотря на явную причину праздновать успех, поведение Дэйви выходило за рамки предсказуемости, что вызывало у группы беспокойство. Нам приходилось мириться с его опозданиями, но постоянная настройка гитары на сцене, даже посреди номера, — это было что–то. Иногда Ли обзывал его Дэйви О"Лост (Потерянный). Eщё хуже проходили поездки в машине, на обычную беседу он реагировал бормотанием. Он не разговаривал, но когда это происходило, обычно он обращался к самому себе, зачастую с тихим смехом.
— Круто.
Остальные лишь озадаченно переглянулись: беспокойство нарастало.
— Что круто, Дэйви? — спрашивал Ли, не совсем понимая что к чему. Мы с Брайаном делали вид, что увлечены мелькающим мимо пейзажем.
— Круто, — отвечал самому себе Дэйви снова.
«Восход Эпохи Водолея» не затрагивал нашего Стрельца–гитариста. Вода лишь портила стрелы, а из–за опозданий их и пускать некуда. Для передачи
— В «Марки» сегодня будет представление, Дэйви?
— Почему? А кто там будет?
— ТЫ, ДОЛБАНЫЙ ИДИОТ!
Ли очень постарался спеть высокие партии Дэйви, и к моему облегчению мы всё равно отыграли здорово. Но у меня не было смелости, ни у кого из не было, чтобы расставить точки над «i». Мы любили его, но он должен был бросить свою пагубную привычку, хотя бы ради себя. Я струсил и поручил выполнить грязную работу нашему менеджеру, Тони Стрэттон–Смиту.
Это мне до сих пор доставляет боль. Дэйви, по словам его сестры, был в слезах ещё очень долго. Утешит это его или нет, но гитариста мы так и не взяли.
Я прослушал яркого молодого гитариста, Стива Хау, которого Ли, Брайан и я считали единственным, кто заполнит образовавшуюся пустоту. И хотя «вибрации» были отличные, два дня спустя Стив позвонил мне и сообщил, что собирает собственный коллектив.
Группа станет известной под названием Yes[33].
Теперь нас осталось трое. Ответственность за вокал полностью легла на Ли. По крайней мере, мы могли слышать друг друга. В результате группа превратилась в очень плотный и цельный бэнд. Мы перебрасывались идеями с Ли, иногда подключался Блинки, выкрики которого доставляли истинную радость, когда он ритмически реагировал на мои гармонические отклонения, заставляя Ли пускаться в новый танец дервиша.
“Ars Longa Vita Brevis” была готова к записи, но без гитариста звучала плоско даже после двух сессий звукозаписи, с расчётом на ещё одну. Поняв, что захожу в тупик, я сконцентрировался на оркестровке с помощью аранжировщика, который скрывал свою гомосексуальность. Его нашел Тони Стрэттон–Смит.
«Вчера у меня был самый лучший секс, хотя он был намного старше меня, а на утро попросил оплату. Ты можешь в это поверить?» — говорил он, обильно потея. Мы работали за фортепиано в тот момент. Такое смелое заявление очевидно рассматривалось как тест. Не найдя интереса с моей стороны, он быстро переключился на работу и больше не ставил нас обоих в неловкое положение. Его «Ars Longa» однозначно растрачена напрасно.
Джон Пил, в будущем диск–жокей, напишет в журнале