— Как вы? Все целы? — спросил я, и по тому, как начали опускать и отводить глаза, я понял, что нет, не все.
— Юнесса, — сказал Макс, очень серьезный и спокойный, каким я его редко видел. — Похоронили уже. Там мало что осталось.
Да, я помнил, что делает тиззговское оружие, буквально разрывает в клочья.
Я вспомнил, как увидел ее впервые, когда она только вошла в казарму на «Гневе Гегемонии», и все взгляды обратились на нее, мужские с вожделением, женские с завистью и ненавистью… Вспомнил, как она рассказала мне о своем прошлом, о выкидыше и смерти о мужа, о том, почему она завербовалась… Как она обнимала меня, как нам было хорошо…
Проклятье, она хотела, чтобы я ушел к ней от жены, и погибла, спасая эту самую жену.
— О нет, — сказал я. — Как же так? Земля пухом…
Горестно было, страшно и больно, почему-то всегда казалось, что уж ей-то, такой красивой и полной жизни, ничего не может угрожать.
Но что делать, надо действовать дальше, вот-вот взойдет солнце.
— Автомат ее цел? — я вовремя вспомнил, что остался без оружия.
— Нет, но твой мы подобрали, — и Нара торжественно вручила мне «Иглу», целую и невредимую.
— Спасибо, — я похлопал ее по боку и обвел взглядом бойцов. — Ну что, на штурм?
— Их тут сотни, — сказал Макс. — Как сказал Махатма Ганди — козой слона не задавишь. Мы просто поляжем, ха-ха.
— Ничего, мы что-нибудь придумаем, — я постарался вложить в эти слова всю уверенность, что у меня оставалась.
Не слишком много, честно говоря.
Глава 24
Я молился только об одном — чтобы территорию дворцового комплекса не патрулировали с помощью летающих аппаратов типа дронов, поскольку в этом случае нас бы обнаружили мигом. Но почему-то тут использовали только пешие патрули, может быть по традиции, может быть еще по каким-то причинам, но главное, что местные вояки о нас пока не знали.
Ну, Две Звезды не в счет.
От того места, где мы сидели в зарослях, до Тронного корпуса оставалось метров пятьсот. Но дальше лежало открытое пространство, подстриженная лужайка и редкие кусты, а наши маскировочные сети уже ни на что не годились, заряда в батареях просто не оставалось.
Ломиться силой мы не могли, слишком мало нас оставалось, всего двадцать два.
— Вот они, — сказал я, когда из-за угла выступил тот самый отряд, который мы видели уже несколько раз, по численности примерно равный нашему.