Рэмбо стремительно бросился на землю. С визгом, обламывая ветки, срезая листья, над ним просвистела картечь.

– …твою мать, Карлуша! – нервно выплюнул Рэмбо и быстро перекатился в сторону… Снова грохнул выстрел, и кто-то – не понять: Кость или Зверь – закричал… Вот тебе и лохи, – подумал Рэмбо, – вот тебе и простофили. Подловили, как бойскаута, играющего в индейцев.

Крик перешел в хрип, и Рэмбо догадался, что это Кость. Рэмбо начал высматривать стрелка.

И в этот момент сзади, со стороны хутора, раздалась автоматная очередь. Рэмбо все понял. И обозвал себя идиотом.

Таранов дождался стрельбы – это означало, что Айболит ввязался в бой и пришло его, Таранова, время. Он не знал, сколько бандитов на хуторе, но выбора не было – нужно спасать тетю Раю… После того как грохнул третий выстрел, Иван стремительно бросился к домам. Он пробежал уже больше половины расстояния, когда его все-таки заметили.

– Фью! Фью! – пропели пули. Стреляли из-за поленницы. Иван прошелся по верху поленницы из «узи». Полетели колкие сухие осиновые щепки… на бегу Иван отбросил в сторону «узи» – патронов к нему все равно не осталось, перекинул «стечкин» в правую руку, левой выдернул из-за пояса ТТ. Иван бежал зигзагом, перемещаясь влево, влево… В него не стреляли, но в доме несомненно кто-то был – Иван заметил мелькнувшую в окне тень, – и этот кто-то не захочет сдаваться без боя.

Таранов добежал до поленницы и резко ее качнул. Дрова осыпались на спрятавшегося за поленницей человека. Из-под груды дров торчала голова. Танцор, сразу узнал Таранов. Вот и встретились. Чуть дальше лежали два собачьих трупа… Чук и Гек. Два брата.

Таранов на ходу ударил по голове Танцора рукояткой ТТ и двинулся к дому.

Рэмбо все понял: его провели как лоха чилийского, и Пивовар сейчас штурмует хутор… В Псковской дивизии ВДВ, где Рэмбо начинал службу, старшина Хромцов построил новобранцев и спросил:

– Ну, салаги, что такое ВДВ?

– Воздушно-десантные войска, – нестройно ответили салаги.

– Нет, салаги. ВДВ – это: возможны двести вариантов.

Вот так: возможны двести вариантов. А выигрышный только один! Выигрывает тот, кто возьмет Пивовара. Рэмбо вытащил из внутреннего кармана складной нож «Сталкер», открыл короткий клинок и полоснул по предплечью левой руки. Дождался, пока на траву натекла лужица крови, и начал бесшумно отходить. Капли крови пунктиром обозначали его след. Отойдя метров на пятьдесят, он вытащил гранату и умело поставил растяжку. Чуть дальше по ходу движения бросил окровавленный носовой платок.

Рэмбо был уже на полпути к хутору, когда сзади, из леса, прозвучал еще один выстрел. Поскольку выстрел был один и ружейный, Рэмбо понял, что и Зверь не вернется… вот тебе и лохи! Ну да ладно, растяжечка-то стоит, ждет. А «фенька»[9] – она и есть «фенька». Она шансов выжить почти не оставляет.

Таранов рывком переместился к дому, но сразу заходить внутрь не стал. Прижимаясь спиной к стене, он обогнул дом против часовой стрелки. Онпо-стоянно поглядывал по сторонам, контролируя ситуацию во всех направлениях. Он убедился, что все окна закрыты, и, стало быть, дом никто не покинул… кроме, разумеется, тех уродов, которых Айболит, с Карлушей на подхвате, сейчас отстреливает в лесу, если, конечно, есть кто-то в доме.

Иван подобрал с земли старый глиняный горшок и надел его на палку. Рукояткой пистолета он разбил стекло в окне и через секунду поднял горшок. Бах! Бах! Бах! – прогремели три выстрела подряд, и горшок разлетелся на куски… Значит, есть в доме людишки, есть. Ну что же, будем работать.

Иван вернулся на крыльцо, ногой распахнул дверь в сени и ногой же сбил с лавки пустое ведро. Ведро грохнулось на пол, и тут же две пули пробили филенку двери, ведущей из сеней в комнату… ай, какие мы нервные!

– Валька! – громко закричал Таранов. – Кинь гранату в окно!

Иван дал короткую очередь из «стечкина» над дверью, низко присел и ногой открыл дверь. Он увидел человека с растерянным лицом и пистолетом в правой перебинтованной руке. Человек трижды механически выстрелил на высоте груди. Таранов снизу ответил выстрелом… Шнобеля отбросило в широкий зев русской печки.

– Тетя Рая, – позвал Таранов. После грохота выстрелов собственный голос показался очень тихим.