К хутору Таранов подходил очень осторожно. Знал, что там уже готовы к встрече, а сработает трюк с манекеном или нет – это еще вопрос… В густом подлеске Иван подобрался к домам метров на сто. Дальше лежало открытое пространство, и соваться туда днем было бессмысленно. Он посмотрел на часы – есть еще десять с половиной минут. Иван долго рассматривал постройки, но хутор выглядел вымершим – даже куры куда-то делись.

Моторка сбросила ход и закачалась метрах в трехстах от берега. Несколько минут Лавров демонстративно рассматривал хутор. Потом повернулся к дяде Саше и сказал:

– Порядок, дядя Саша. Наблюдатель с биноклем на чердаке… ты не переживай, дядя Саша, мы все сделаем как надо. Давай на точку.

Дядя Саша пустил двигатель, и «казанка», описав полукруг, ушла вдоль берега в сторону. Через три минуты Лавров высадился в полукилометре от хутора. Он подхватил оба ружья, взвалил на спину «Таранова» и быстро двинулся к лесу.

Лодка отчалила. На глазах у дяди Саши были слезы.

Точно засечь место, где лодка подошла к берегу и высадила «десант», было невозможно – деревья мешали, но Рэмбо определил на глазок, что метрах в пятистах-шестистах от хутора. Так примерно он и ожидал.

– Пошли, – сказал Рэмбо. – Я первый. Вы двое – сзади и по бокам. Интервал и дистанция – в пределах видимости. Стрелять только в крайнем случае… или по моей команде. Понятно?

– Понятно, – ответили Кость и Зверь. Им не очень-то хотелось лезть в лес, под пули. Они предпочли бы остаться на хуторе. Но Рэмбо выбрал их, а на хуторе оставил «балласт».

– Не ссать, салаги, – подбодрил Рэмбо. – Я один их обоих сделаю. Говно они, а не спецназ.

Рэмбо, Кость и Зверь двинулись навстречу «десанту». На хуторе остались Шнобель, Шахов и Танцор. Шнобель – укушенный собакой, Шахов – старый, а Танцор… в общем, нахуторе остался «балласт».

Валентин снял с манекена Таранова пиджак, надел на набитую лапником рубашку свою светлую куртку, так-то оно лучше. Манекен он пристроил на заведомо проигрышную позицию, примотал ремнем «ремингтон» к развилке дерева, а к спуску привязал длинную – метров сорок – толстую леску … Повезет – клюнут на приманку. А уж нет – так нет, ничего не попишешь.

Валентин выдвинулся вперед, посмотрел, как смотрится «Таранов» со стороны хутора, и остался в целом доволен. Опытного снайпера на такой фокус, конечно, не купишь, но с салагами может проскочить. Валентин чуть-чуть «подмаскировал» Таранова ветками и занялся собой. Он вывозил в грязи пиджак Таранова, обсыпал его опавшими листьями и хвоей, надел, потом срезал с обомшелого камня мох и надел его на голову. Большего в данной ситуации Айболит придумать не мог.

Он занял хорошую позицию в корневище вывороченной сосны и стал ждать.

Рэмбо двигался легко и почти бесшумно. Он не курил, не употреблял ни алкоголя, ни наркотиков, был в хорошей форме. Он даже получал удовольствие от того, что делал сейчас… Работа телохранителя его тяготила своей скукой и однообразием. И вот, наконец, выпало живое дело.

Он двигался, ступая осторожно, почти интуитивно минуя сухие ветки под ногами. Легкий бронежилет не сковывал движений, мощная пятизарядная «Сайга» калибром «семь, шестьдесят две» была изготовлена к выстрелу… Впрочем, залогом собственной безопасности Рэмбо считал не оружие и не броник… А двух кретинов, что шли слева и справа от него. Кость и Зверюга, двигаясь по лесу, шумели так, что гарантированно отвлекали внимание от Рэмбо. И, соответственно, подставлялись под огонь… «Крутые» «спецназы» наверняка на них клюнут. А дальше, когда эти два сраных «спецназа» себя обнаружат, в дело вступит он, Рэмбо. И душу отведет, и премию, установленную Козырем за Пивовара, получит.

Под дождем лес изрядно шумел, но все же Айболит услышал движение человека. В лесу довольно часто приходится воевать на слух. Иногда бывает совершенно невозможно разглядеть человека в зарослях… зато его можно услышать.

Айболит услышал человека, а потом засек движение в кустах. В принципе уже можно было стрелять, но Валентин не торопился. Этого, который уже засветился, он теперь не упустит. Посмотрим, где остальные и сколько их… Валентин аккуратно выбрал слабину лески и дернул. Раскатился выстрел.

Раскатился выстрел, и Рэмбо замер, прижался к стволу дерева. Он не видел, откуда стреляли, но направление засек. Он осторожно выдвинулся вперед и… увидел ствол ружья и даже «плечо лекаришки». Рэмбо аккуратно прицелился (расстояние метров пятьдесят-пятьдесят пять – хрен промахнешься!) и выстрелил.

Густой ельник прямо напротив Айболита прорезала вспышка… Валентин шепотом матюгнулся: прозевал! Одного, который находится дальше и левее, засек… а вот этого, который стрелял, прошлепал. А ведь он, пожалуй, опасен. Он очень опасен – вон как бесшумно подошел. Валентин навел ствол на невидимого стрелка. Если бы у Айболита было нарезное оружие, он бы не стал стрелять. Но картечью на расстоянии около тридцати метров он обязательно хотя бы зацепит стрелка.

Рэмбо осознал свою ошибку в тот самый момент, как пуля прошла «плечо лекаришки». Он знал, что попал, и даже видел самый момент попадания – «плечо» слегка дернулось… и – все?! Карлуша![8] Бля буду, Карлуша – живой человек реагирует на попадание пули по-другому. Но раз Карлуша, значит… значит, сейчас прозвучит ответный выстрел.