– Старуха там у меня, – сказал дядя Саша, ни к кому конкретно не обращаясь.

Таранов затоптал окурок и посмотрел на Валентина. Валентин кивнул… начали собираться.

Вся подготовка заняла меньше часа. Иван набросал на песке схемку хутора и растолковал свой план. Айболит понимал Тарана с полуслова… опыт был наработан в группе «Африка». Они проверили и зарядили оружие. Валентин выбрал отечественный ИЖ-81 «Фокстерьер». Длинный – семидесятисантиметровый – ствол обеспечивает ружью весьма высокую кучность. В руках хорошего стрелка, да еще заряженный картечными патронами «магнум», «Фокстерьер» опасен почти как нарезной карабин… В карман куртки Айболит сунул ПМ. Таранов взял «узи» с остатком патронов (всего шесть штук, но для наведения паники пригодится), АПС и ТТ. Про себя подумал: а еще упрекали меня «арсеналом».

В принципе лучше было бы дождаться вечера. Но больно было смотреть на дядю Сашу. Он несколько раз порывался плыть на хутор. Его успокаивала Светлана. Иван тоже объяснял, что ничего худого тете Рае бандиты не сделают, но на дядю Сашу его слова действовали слабо.

Таранов ушел первый. Ему предстояло пройти около километра северным берегом, переплыть проливчик между двумя мысами и пройти еще километра три.

Небо заволокло, усилился ветер, и пошел дождь. Танцор ходил взад-вперед по комнате. Он психовал. Пытался это скрыть, но получалось худо. Он уже понял, что Шахов был прав, – в первую очередь следовало заняться Тарановым. Но Шахову – что? Шахову, бля, легко понты разводить, на нем не висит центнер товару… Ему главное разобраться с Пивоваром.

Но где сейчас Пивовар?

Таранов вышел на берег. Городно имеет сложную форму – оно изрезано мысами и как бы состоит из нескольких озер. В том месте, где Иван вышел на берег, два мыса почти смыкались, оставляя проливчик не более ста пятидесяти метров шириной.

Суммарный вес трех стволов составлял около пяти килограммов, и переправляться вплавь с такой «гирей» не стоило. Таранов нарезал сухого тростника, снял куртку, уложил в нее оружие и тростник, свернул в тюк и плотно стянул ремнем. Он вошел в воду и поплыл, толкая тюк перед собой.

Выбравшись на берег, Таранов оделся, выкурил сигарету и вымазал лицо и руки глиной… Вперед!

– Идет моторка! – сообщил с чердака Шнобель.

– Сколько их там? – спросил Рэмбо.

– Двое. Дед с лепилой.

Танцор подумал: ага! Значит, прав был Рэмбо – Пивовар пойдет в обход, с двух сторон атаковать будут… Рэмбо в этом смысле толковый мужик – в каком-то спецназе служил, в Чечне воевал. Он в этой фронтовой тактике просекает круто.

– Трое! – заорал Шнобель. – Трое, блядь. Один на дне лодки прячется.

Рэмбо отложил в сторону «сайгу», быстро поднялся наверх. Взял у Шнобеля бинокль и «поймал» моторку. Удерживать большой и массивный бинокль на весу было неудобно, и он упер локти в раму чердачного окошка. На носу лодки сидел Лавров с ружьем в руках, на корме дед… а между ними, на дне, примостился третий. При покачивании лодки на волне мелькала спина в черной коже и голубые джинсы.

– Придурки, – пренебрежительно сказал Рэмбо. Он быстро спустился вниз и спросил у Танцора:

– Никита, а как был одет Пивовар?

– Пиджак у него черный кожаный и джинсы… а что?

– Ничего, – усмехнулся Рэмбо. – Фраер он, а не спецназ… плывут, бляди. А ты чего, Никита, – мандражишь? Ты не ссы – встретим.