– Прими меры, – сказал Стрельцов и, завершая разговор, смягчил интонацию. – Ну, ты же, Сергей Сергеич, профессионал… не мне тебя учить.

Высокопоставленному мерзавцу казалось, что он вновь контролирует ситуацию.

Иван поднял голову и увидел Светлану. В призрачном лунном свете. С призрачными слезинками в уголках глаз. Иван поднялся, подобрал с бетона оружие. Он спустился вниз по лестнице без перил, зацепил ногой стреляную гильзу, и гильза запрыгала по ступенькам, издавая тусклый, неживой звук.

Он обнял любимую женщину, сомкнув за ее спиной руки, обремененные вороненой сталью… поцеловал в лицо. И сердце сжало от нежности и тоски.

– Все будет хорошо, – прошептал Иван. – Не плачь, все будет хорошо.

Он ни на грош не был уверен в своих словах. Светила луна, ветер шуршал в кустах, гнал над полом пыль и почти неуловимый запах смерти…

Таранов деловито собрал оружие боевиков, побросал в «Ниву». Обшарил карманы мертвецов, забрал документы. К «трупу» Танцора не пошел – далеко, да и время поджимает. Он не замечал, что Светлана смотрит на него с почти суеверным ужасом. Из багажника разбитой «копейки» он достал сумку с баксами.

– Поехали? – спросил Иван с вопросительной ноткой.

– Куда? – ответила Светлана.

– Отсюда, – произнес он… «Куда?» – вечный вопрос всех беглецов. Ответа Таранов не знал. Он знал одно: нужно срочно убираться отсюда, а дальше будет видно.

Танцор пришел в себя, сел и выплюнул изо рта клок пакли. Сильно болела спина – бронежилет остановил пулю, но колоссальную энергию выстрела не погасил. Тело болело так, как будто по спине ударили молотом. А в голове стоял тихий, но противный звон. Танцор встал на четвереньки, едва не застонал. Каждое движение отдавалось болью. С шеи, как собачий поводок, свисал ремешок бинокля. Самого бинокля не было. Пистолета в правой руке тоже не было. Танцор оглянулся назад, с трудом различил движение внутри корпуса. Увидел, как открылась дверца «Нивы», вспыхнуло освещение салона. В слабом свете Танцор разглядел Пивовара. Пивовар что-то затаривал в «Ниву». «Копейка» стояла с открытым багажником. Товар перегрузил, подумал Танцор. Дверь «Нивы» захлопнулась.

Спустя несколько секунд забормотал двигатель, и «Нива» медленно выкатилась из скелета недостроенного корпуса. Покачиваясь на ухабах, не включая фар, машина поехала в сторону Лиственной – Пивовар уходил. Теперь уже Танцор не смог сдержать стон… Преодолевая боль, Танцор по-собачьи, на четвереньках, побежал внутрь корпуса.

Танцор добежал до тела Головастика, выхватил из нагрудного кармана Головастика рацию.

– Сивый! – закричал он в рацию. – Сивый! Сивый, падла, прием!

Сивый страховал операцию в самом конце грунтовки, почти у Лиственной. Он загнал свою «девятку» в кусты и спокойно покуривал в салоне. Задача у него была простая – предупредить, если вдруг появятся менты… Сивый насторожился, когда раздались выстрелы. По характеру стрельбы можно было предположить, что идет бой. Это Сивому очень не понравилось – раз идет активная перестрелка, значит, все-таки засада. Сивый лихорадочно соображал, что делать: прийти на помощь своим? Чушь собачья. Если там орудует СОБР, то и дергаться нечего – завалят на хер без лишних разговоров… Сорваться, бросить все? За это Козырь по головке не погладит… Выстрелы между тем прекратились. Запросить братву по рации, что там у них творится? Ага! Менты сразу врубятся, что где-то рядом есть еще человек. И наверняка повяжут. Со стволом, между прочим, и рацией.

В общем решил Сивый, лучше всего не высовываться, выждать. Он взял «ремингтон» и рацию, вылез из машины… На крайняк, подумал он, ствол к черту выброшу и сдамся. Он углубился в кусты, присел, настороженно прислушиваясь. Было очень тихо… И вдруг запищал сигнал рации. И Танцор закричал дурным голосом:

– Сивый! Сивый, падла, прием!

Таранов ехал с выключенными фарами, медленно… и совершенно не подозревал о существовании Сивого.

Сивый с «ремингтоном» наизготовку стоял в кустах. С Танцором они переговорили худо, нервно – оба забывали об особенностях симплексной связи: нельзя говорить одновременно. Рация работает либо на прием, либо на передачу… Однако Сивый все-таки уяснил, что Пивовар уходит и его необходимо остановить. Любой ценой остановить! Не дать уйти.

Сивый матюгнулся сквозь зубы и передернул цевье «ремингтона». Спустя двадцать секунд он услышал звук мотора. Спустя еще десять секунд из-за поворота показалась «Нива». Она ехала с выключенными фарами, но видна была четко. Сивый прильнул к прикладу и поймал стволом левую часть лобового стекла – место, где сидит водитель.