Пуля ударила в груду щебенки рядом с Иваном – он прыгнул в сторону, поднял глаза и увидел Танцора. Танцор стоял на лестнице, ведущей на второй этаж, целился из ПМ. Таранов ответил выстрелом из АПС и – промазал. А Танцор спрятался за стеной… Теперь Ивану стало легче: он определил местонахождение четвертого. Теперь воевать можно. Конечно, Танцор опасен – он надежно защищен межэтажным перекрытием и может свободно передвигаться по второму этажу. Может зайти сзади. Но теперь, когда он себя обнаружил, опасность стала вдвое меньше.

За «Нивой» что-то зашуршало, и из-под днища полыхнуло пламя ружейного выстрела, провизжала картечь. Иван мгновенно ушел влево, распластался и послал пулю над землей. Человек, спрятавшийся за «Нивой», ткнулся лицом вниз… Готов!

Третий стрелок закричал отчаянно:

– Колька! Колька, ты живой? Ты что, Колька?

В голосе были нотки истерики, агрессии, страха. Человек с такими интонациями – не боец. Он заложник своих эмоций и, значит, обречен. Побеждает тот, кто хладнокровней…

– А-а, сука! – заорал голос. – А-а, блядь такая! Ты же Кольку убил… Ты же брата убил моего!

…Танцор на втором этаже вдруг с ужасом понял, что уже двое его людей убиты. Это было невероятно, почти невозможно. Он считал, что заманил Пивовара в капкан… и Пивовар пришел в этот капкан… А теперь шурует внутри него и спокойно, как в тире, расстреливает бойцов одного за другим.

А снизу по пролету лестницы несся крик – жалоба вперемешку с матом. Потом раздался выстрел, и крик оборвался на полуслове. Танцор понял, что Витька Крюк лег рядом со своим младшим братом Колькой… это конец.

А потом снизу раздался голос Таранова:

– Эй, Танцор! Бросай сюда пушку и спускайся с поднятыми руками… слышишь?

Танцор стоял, прислонившись затылком к колонне. Сердце колотилось. Что делать? Вступить с Пивоваром в дуэль? Глупо, бессмысленно… завалит на хер. Он уже троих завалил.

– Эй, Танцор, – снова раздался голос Таранова. – Ты что, оглох?

Танцор промолчал. Ему было здорово не по себе.

– Я иду к тебе, Танцор. Встречай.

Зашло солнце, и враз все переменилось. Было еще светло, но после солнечного света показалось – сумерки. Танцор сделал несколько шагов в сторону и встал за колонну, пистолет навел на проем.

– Я иду, – донеслось снизу, раздались осторожные шаги, а потом Таранов, как черт, выскочил с лестницы. Танцор трижды нажал на спуск – пробитое тело рухнуло на бетон. Танцор истерично продолжал стрелять… летели горячие гильзы, слепили вспышки на конце ствола. Он быстро расстрелял патроны, и затвор ПМ замер в заднем положении. Только теперь Танцор разглядел на полу старый драный ватник. Страх сменился ужасом, Танцор бросился бежать.

Таранов поднялся на второй этаж только тогда, когда Танцор пробежал уже метров тридцать…

Каждую секунду он ожидал выстрела, но его все не было… сорок метров… пятьдесят…

Танцор достиг края площадки, на секунду замер. На фоне полной и бледной луны его силуэт был виден очень хорошо. Прыжок Танцора и выстрел Таранова произошли одновременно. Пуля сильно толкнула Танцора в спину, но большое расстояние и бронежилет второго класса «Панцирь» спасли Танцору жизнь… Пуля ударила в спину, опрокинула летящее тело и отбросила его на несколько метров вперед. Контуженный Танцор упал на груду полуистлевшей пакли. Из пакли во все стороны брызнули перепуганные мыши.

Иван присел на ступеньку. Он победил. Он сумел переиграть шакалов в ситуации, в которой все было против него… он сидел на ступеньке, опустив на бетон «узи» и АПС. Сил не было никаких – бой, длившийся около одной минуты, забрал последние. Нужно было встать и спуститься к Светлане, но сил не было.