– Тогда слушай внимательно: через сорок минут проедешь по проспекту Просвещения от Гражданского до Симонова. А мы за тобой со стороны поглядим.

Иван отлично понимал, что его хотят помотать по улицам, чтобы убедиться, наблюдая со стороны, что он один… Им риск тоже ни к чему.

– … со стороны поглядим. Телефон держи под рукой. И чтобы никаких фокусов. Мы будем сканировать эфир. – Про сканирование эфира Танцор, разумеется, солгал. Не было у него аппаратуры для сканирования. Таранов ответил:

– Не ссы, Никита. Мне заморочки тоже не нужны.

– Ну, гляди, Ваня. Через сорок минут. Время пошло.

– Есть еще один нюанс, Танцор. – Ну?

– У меня теперь другая тачка.

– Почему?

– Не важно… я буду на серой «копейке», номер…

Танцор выключил телефон, улыбнулся Светлане:

– Ну вот видишь. А ты волновалась… поехали. Спустя две минуты «Нива», в которой сидели

Танцор, два боевика и Светлана, отъехала от дома, где была запасная нора Танцора. Следом катились две «восьмерки» с владимирскими номерами. Время пошло.

Таранов совершенно не представлял, как будет действовать. Он не знал ни места встречи, ни количества противников, вообще никаких конкретных деталей и обстоятельств. Он мог только предполагать, что место Танцор выбрал уединенное, с хорошо просматриваемыми подходами-подъездами. И что количество противников будет человек пять-шесть, навряд ли больше… Да еще он знал, что не имеет права на ошибку.

Иван пустил двигатель и поехал на проспект Просвещения. Он не спал около полутора суток и чудовищно устал. Теперь ему предстояло принять бой и выиграть его во что бы то ни стало.

На проспект Просвещения он выехал точно в назначенный срок. Машин в это время было уже мало, Иван ехал не торопясь, поглядывал на телефон, лежащий на правом сиденье. Телефон молчал, било в глаза низкое солнце, на севере всходила бледная, почти невидимая луна, светофоры тревожно мигали желтым… Не доезжая улицы Симонова, он получил приказ развернуться и ехать обратно. Спустя три минуты Танцор приказал еще раз развернуться. Иван выполнял все команды беспрекословно.

– А теперь, – сказал Танцор, – направо, по Лиственной, до упора.

Он поехал по Лиственной…

Танцор стоял на втором этаже недостроенного корпуса. В бинокль он увидел, как серая «копейка» вырулила на Лиственную. Едет. Едет Пивоваришка. Наблюдатель с проспекта Просвещения сообщил, что хвостов за Пивоваром, кажется, нет… Танцор опустил бинокль и снова связался с Тарановым:

– За автобусным кольцом свернешь направо, на грунтовку. Поедешь к недостроенным корпусам. Там остановишься.

«Копейка» закачалась на ухабах грунтовки, солнце светило теперь в спину, и тень машины была длинной-длинной. По обеим сторонам были кусты и свалка, впереди – ярко освещенные наполовину севшим солнцем корпуса. Солнце работало сейчас на Ивана – ослепляло боевиков Танцора. Таранов ехал медленно, всматривался в бетонную мешанину опор, перекрытий, пролетов. С каждым оборотом колес он приближался к этой груде бетона.