– Не всегда, – эхом повторила Юля, мягко освобождаясь из кольца его рук и вставая. – Врач ещё не звонил?

– Звонил. Поинтересовался, не нужна ли нам справка для работы. Я сказал, что нет.

– И?

– И всё. Ты свободна.

Что-то в его тоне заставило напрячься. Юля внимательно посмотрела на него – неглубокая морщинка пролегла между бровей, губы плотно сжались, а глаза смотрели куда угодно, только не на неё.

– Я не считаю, что нахожусь в заключении, – мягко сказала она, беря его лицо в ладони. – Мне просто нужно немного личного пространства. Это плохо?

– Нет, это нормально. И я понимаю. – Никита тяжело вздохнул. – Просто… Не хочу тебя отпускать. Может, боюсь, что ты не вернёшься…

– А ты проверь, – улыбнулась Юля и потёрлась носом о его нос. – Раз можно ехать, я лучше соберусь и вызову такси, вдруг ограничения уже начали действовать?

– Так спешишь сбежать?

– Так спешу уехать, чтобы скорее вернуться.

Никита не стал спорить. Только спросил, не хочет ли она для начала позавтракать. Он всё выбирал подходящий момент и, чем больше об этом думал, тем меньше идея, пришедшая вчера в голову, казалась разумной. Кольцо доставили утром, и даже на его взыскательный и искушённый взгляд оно было прекрасным. Может, всё же стоит подарить его, как знак, что он настроен более чем серьёзно, и несколько дней разлуки не изменят его решения? А что, если испугается? Что, если разозлится, как в прошлый раз, с платьем и туфлями? Как сказать о том, что лежит на сердце? Он с тоской наблюдал, как она собирается, как выносит из ванной зубную щётку и расчёску с полотенцами, как ходит по квартире, отыскивая разные мелочи, словно хотела, чтобы здесь не осталось ничего от неё. И Никиту охватил страх. Настоящий страх, первобытный, лишающий возможности соображать, чистый инстинкт, призывающий устранить причину страха или же бежать, что есть ног. Она не хотела оставлять здесь напоминание о себе, она не хотела возвращаться. И он прямо сейчас просто так отпустит её? Даже не попытавшись объясниться?

– Юль.

Голос предательски задрожал, и пришлось кашлянуть, чтобы скрыть эмоции. Юля, только закончившая упаковывать лоток Ленни, подняла голову и улыбнулась – сидящий за стойкой Никита стал такой привычной и родной картиной, что было странно представить, как можно не наблюдать её каждый день. Не увидеть завтра. А может, не увидеть никогда…

– Я почти закончила. Скоро буду вызывать такси. – Она выпрямилась и вздохнула. – Не думала, что вещей так много. Откуда это всё взялось?

– На одном месте и камень мхом обрастает. А ты обросла вещами. – Никита улыбнулся, но тут же стал серьёзным, заметив: – Ты даже зубную щётку забрала. Думаешь, что не вернёшься?

– Думаю, что идти сейчас в магазин за новой – не слишком хорошая идея. Щётка – не чемодан, привезти несложно.

– Не уезжай. – Ну вот, вырвалось, и отступать поздно. Никита подошёл к ней и взял за руку, поглаживая костяшки большим пальцем. – Не уезжай, зачем тебе это надо?

– Никит… – Юля вздохнула – неужели он не понимает? – Мне это нужно, понимаешь? Мне нужно подумать обо всём, что с нами произошло. И о том, как жить дальше.

– У тебя есть какие-то сомнения? – с тревогой в голосе спросил он.

– Нет. То есть, не знаю. А у тебя разве нет?