Чувствовала себя разъяренным быком, перед которым помахали красным полотнищем.

Кончик языка обжигало от желания наговорить такого, чтобы этот человек вообще не смел ко мне приближаться, но Ирадий вовремя вернул меня к реальности.

Ему для этого понадобилось взять мою руку и преподнести ладонь к своим губам, мягко целуя сердцевину. Его взгляд был обращен только ко мне. И говорил он мне, хотя и отвечал Ильтару.

— Сентиментальность — не худшая черта, если проявляется она исключительно к любимой женщине. Благодаря Каролине я открыл в себе немало нового, и я благодарен ей за каждый проведенный вместе день. Уверен, таких замечательных дней еще будет немало…

— Я бы на это не рассчитывал, — резко произнес отец Анта.

— Что вы имеете в виду? — не сдержалась я, тут же проклиная себя за излишнюю болтливость, которая решила проявиться прямо сейчас.

— Разве я разговаривал с тобой? — на меня давили взглядом, позой, самой аурой, исходящей от этого нечеловека.

— Вы говорите обо мне в моем присутствии. Потрудитесь или замолчать, или отойти в сторону. Мне неприятно ваше общество.

— Да как ты смеешь, пустышка? — прошипел этот монстр, прожигая меня взором, но меня от его взгляда закрыл Ирадий, принимая весь удар на себя. — Я научу тебя манерам!

— Я со своей женой разберусь сам. Мы в вашем участии не нуждаемся, — холодно, остро заявил веркомандир, пока я дышала и не могла надышаться, пытаясь успокоиться.

— Приглашаем всех к столу, — громко и, самое главное, вовремя оповестил присутствующих Ант, и поток из имситов и людей просто унес нас по направлению к открытым настежь высоким дверям, но уже у проема Ирадий дернул меня в сторону, заводя за колонну, а затем и в неприметную дверь.

— Прости, — покаялась я, прекрасно осознавая, что добавила нам проблем.

— Ничего, — быстро поцеловали меня в кончик носа, застегивая на мне куртку. — Он специально нарывался. В словесных дуэлях у Ильтара опыт гораздо больше, так что шансов не отреагировать у тебя просто не было. Другое дело, что доводить до греха сегодня не хочется совершенно, поэтому сбегаем мы прямо сейчас.

— А как же Ант? — взволнованно наблюдала я за тем, как мужчина открывает окно. В этом санузле оно было только одно — и то совсем небольшое.

— Поговорю по ифону, ничего страшного. Гораздо страшнее, если мы останемся и твоя реакция на этого имсита превзойдет все наши с Антом ожидания. Ни Ильтару, ни кому-то другому нельзя знать, что ты выпадаешь из реальности при сильном эмоциональном всплеске. В документах это не указано.

— Потому что это слабость?

— Именно.

— А Эльза?

— Ее приступы уже не так заметны. Доктор постарался на славу, испытывая ее и физически, и морально.

— А я?