Омамори. Кадзуо сказал, что они защищают от ёкаев, но это понятно и по надписи на них самих, так что словам парня можно было верить. Но что насчет действия в три дня?.. Хотя, Окава сказала то же самое. Помедлив, я открыла мешочек и вытащила деревянный оберег. На нем не было выгравировано никакой молитвы, однако я увидела иероглиф «三», обозначающий тройку.

На моих глазах средняя черта растаяла, и иероглиф на омамори превратился в «二», то есть в двойку.

Три… затем два. Значит, между кайданами у нас действительно было всего три дня. Завтра, скорее всего, гравировка изменится на иероглиф «一». От подобного обратного отсчета по моей спине пробежали мурашки.

Я торопливо спрятала оберег внутрь мешочка и убрала его в карман шорт. Затем стала размышлять над тем, что из себя представляют тобаку. Необходимо было выбирать шкатулки, и я попыталась вспомнить, что на них было изображено помимо карпов. Тануки, журавль, тэнгу…

Что все это значит? Тогда, перед игрой, мы не стали углубляться в размышления, но сейчас стоило подумать получше. Выбрав кои, мы смогли выиграть еду. А если бы мы выбрали тануки? Тануки символизируют благополучие, и, скорее всего, эту шкатулку выбирать тоже можно, этот вывод явно был правильным. А еще эти оборотни, вроде как, любят сакэ… Может, в тобаку можно выиграть и его?

Хм, тэнгу… Вот это существо точно не было связано с чем-то хорошим. Однако я слишком мало знала о мифологии, чтобы говорить наверняка. Какие-то еще идеи в голову не приходили, но я решила, что вряд ли приз в азартной игре может быть каким-то плохим. Тогда что же могут символизировать тэнгу?..

Зевнув, Минори приподнялась на татами и хмуро посмотрела на меня. Её обычно аккуратно расчесанные и приглаженные волосы растрепались после сна. Подруга явно не выспалась. Но она и в обычной жизни любила поспать подольше, а прошлым вечером явно долго не могла уснуть — ворочалась, меняя то один бок, то другой, вздыхала и снова меняла позу.

— Доброе утро, — произнесла я, однако в данных обстоятельствах это прозвучало почти иронично. Минори наморщила нос, но тоже поздоровалась.

— Передай воды, пожалуйста.

Я взяла с тумбочки, стоящей у кровати, бутылку, и подтолкнула к Минори.

— Ну что, я умоюсь, позавтракаем и вновь пойдем изучать окрестности? Найдем домик, в котором играют в тобаку, и выиграем еще воды и еды. Идет?

— Хорошо, — отозвалась я. — Вот только умыться не получится. Здесь не работает водопровод.

Минори недовольно фыркнула.

— Но не могу же я ходить… так, — расстроилась подруга, и я понимающе вздохнула.

— Возможно, мы сможем найти какой-нибудь водоем.

Минори кивнула, и я передала ей пачку сухой лапши и оставшийся мармелад. Минори разломила пласт лапши пополам и протянула мне одну из частей.

Поев, мы вышли из квартиры. Еды у нас больше не было, осталась всего одна бутылка воды, и я снова надела свою толстовку, сразу почувствовав себя более комфортно.

Город, судя по всему, был действительно большим. В нем были и развлекательные районы, и широкие улицы с высокими зданиями, торговыми центрами, больницами и банками, и небольшие переулки и тупики.

Спустя около сорока минут ходьбы мы не нашли ничего, похожего на реку или озеро. Но я надеялась все же отыскать где-нибудь хотя бы пруд. В голову лезли мысли о том, как мы с родителями и братом посещали онсэны[46], и от этих воспоминаний настроение только падало.

Пу пути нам попались несколько магазинчиков, и в одном из них я подхватила небольшой легкий рюкзак черного цвета. Он нам точно пригодится.