— Стрелка, — сказала она, смеясь над его неуклюжей пантомимой.

— Да. Просто заклинило стрелку. Завтра починю.

Он стянул свою мокрую футболку. Зазвучал зуммер внутренней связи.

— Merde, - выругался Филипп, снимая трубку. — Oui? — он выслушал сообщение. — Moment[24].

Он повесил трубку, схватил сухое полотенце с вешалки в ванной и, на ходу стягивая штаны, направился к гардеробу.

— Это Эндо, приплыл на катере. Хочет поговорить.

Она наблюдала, как он быстро вытирался и натягивал брюки и рубашку, потом наспех пригладил волосы, пройдясь по ним расческой. Она смотрела на него, лежа на кровати, и улыбалась. Он шагнул к двери, с порога оглянулся.

— Почему лежишь одетая? — удивленно спросил он.

Она медленно пожала плечами:

— Забыла. — Она перевернулась на спину и расстегнула пуговицу на манжетке блузки. — Не задерживайся.

Так что она снова разделась и скользнула под хрустящую белую простыню. На мгновение замерла, вздрогнула всем телом, затем поерзала на все еще заправленной постели, просто для того, чтобы почувствовать прохладу простыней. Выключила верхний свет и оставила только лампочку у кровати.

Зазвенел зуммер внутренней связи, она вздрогнула, но не встала. Зуммер зазвучал снова, потом еще раз, и она вылезла из кровати.

— Merde, - пробормотала она.

— Хисако? — послышался в трубке голос Филиппа.

— Что, Филипп?

— Спустись, пожалуйста, в кают-компанию. Он повесил трубку.

Никакого сигнала отбоя. Трубка в ее руке молчала. Хисако посмотрела на нее и медленно повесила на место.

Она не стала надевать блузку и джинсы; подошла к шкафу и достала юкату, что-то вроде легкого кимоно, надела ее и с каким-то тревожным чувством пошла в кают-компанию.

Не успела она переступить порог, как кто-то схватил ее за руку и пихнул к стене. Помещение было заполнено людьми; она быстро осмотрелась и увидела, что здесь, похоже, собрался весь экипаж: Леккас, Мари, Вильен… И только увидев Филиппа, угрюмо стоящего во главе стола кают-компании, она поняла, что это не его рука держит ее запястье; она просто не предполагала, что кто-то кроме него может к ней притронуться.

Она взглянула на незнакомое лицо мужчины, который держал ее за руку. На нем была полевая форма Национальной гвардии, лицо покрыто темной камуфляжной краской, сквозь которую проступал пот. Но его берет отличался от форменных гвардейских беретов; вместо привычного значка на нем была красная звезда. Когда он заговорил, обращаясь к Филиппу, что-то неуловимое в его голосе подсказало Хисако, что он — латиноамериканец.