33

Погружение продолжается: новые заботы

С небольшим дифферентом на нос мы продолжаем медленно уходить в глубину. На какое-то время в отсеках вновь воцаряется мёртвая тишина. В первые минуты после погружения всегда возникает неясное ощущение тревоги: а всё ли правильно выполнено, не забыто ли чего? Потом, когда удостоверились, что всё идёт по плану, ничего страшного не произошло и вряд ли уже произойдёт, это ощущение постепенно рассеивается, и о том, что ты находишься глубоко под водой во враждебной среде, совсем перестаёшь думать.

Нависшая тишина ощущается прямо-таки физически. Робкие «потусторонние» звуки только подчёркивают её гнёт. Я сижу возле треснутого стекла глубиномера и наблюдаю за неспешным движением его стрелки вниз. Моё видавшее виды винтовое кресло сухо поскрипывает, когда приходится пошевелиться, я успокаиваюсь, и вновь устанавливается хрупкое затишье.

Временами слышно, как журчит, переливается вода за бортом, и что-то металлически позвякивает где-то внизу по правому борту. На поверхности из-за грохота дизелей этого обычно не слышно, но в подводном положении, когда лодка бесшумно крадётся под электромоторами, до слуха порой доносится нечто необычное. Прислонившись ухом к трубе торпедного аппарата (железо и вода — отличные проводники звуков), можно различить приглушенный клёкот гребных винтов за кормой, странные шумы, напоминающие кипение далёкого чайника или сухое потрескивание дров в костре. Вот он, рядом, — таинственный мир океана!

— Глубина тридцать метров! Продуть быструю! — звучит очередная команда центрального поста.

Продувается цистерна быстрого погружения. В надводном положении она должна быть всегда заполнена водой, чтобы в случае срочного погружения подводная лодка имела запас отрицательной плавучести и могла камнем уйти под воду. На тридцатиметровой глубине «быстрая» обязательно продувается, и подводная лодка становится невесомой, то есть переходит в состояние равновесия сил тяжести и плавучести. Дальнейшее управление ею по глубине осуществляется только с помощью горизонтальных рулей.

На тридцати метрах наметились места на корпусе, от которых с увеличением глубины жди неприятностей. Кроме некоторых давно сочащихся сальников забортных отверстий обнаружились и новые протечки. Сейчас самое время их нейтрализовать, пока ещё в отсеке ничего не промокло. Так как ни подтянуть, ни тем более заткнуть не получится, остаётся не раз проверенное народное средство: из скрученных в жгут одноразовых простыней громоздим сложные гидротехнические сооружения. Один край простыни крепится на проблемном клапане, по штоку которого в отсек поступает вода, другой отводится в сторону от кровати и опускается в ведро или, если простыню должным образом нарастить, сразу в трюм. В этом случае самое главное — сильно не дёргаться во сне и не раскидывать широко руки, а то тяжелая от солёной влаги ткань сорвётся с подволока и обрушится с холодным дождём на сонную голову.

— Глубина сорок метров, осмотреться в отсеках! — прерывая всеобщее оцепенение, вновь оживает громкоговоритель корабельной трансляции.

— Есть седьмой! — встрепенувшись, отзываюсь я.

Ну что ж, надо оторвать зад и немного поработать. Я встаю со своего скрипучего кресла и иду вдоль отсека, озираясь по сторонам. Внешне всё выглядит вполне благопристойно и даже обыденно. Личный состав клюёт носом на своих местах — сказывается ранний подъём и уже наметившаяся нехватка кислорода. Открываю узкий лаз в трюм. Так и есть, воды почти по щиколотку. Уже успела набежать, зараза. А ведь не далее как час назад мы её всю откачали и трюм высушили под ветошь! Но из-за такой мелочи нет никакого смысла тревожить командира и запускать помпу. Откачаем через пару часов, когда наберётся побольше. Поэтому с чистой совестью я докладываю:

— Центральный! Седьмой отсек осмотрен, замечаний нет, глубина сорок метров!

Возвращаюсь на своё место, вновь приклеиваюсь мокрыми трусами к липкому дерматину и, уставившись бессмысленным взглядом на глубиномер, продолжаю самоотверженно нести подводную службу.

Между тем мы уже на безопасной глубине. Сорок метров для подводных лодок таковой и является. Теперь даже самый большой супертанкер со всей своей немыслимой осадкой если и вздумает нас протаранить, как бы ни старался, не сможет нам навредить.

Ну вот, уважаемый читатель, вам и посчастливилось ощутить себя на какое-то время настоящим подводником. Если то, как выглядит процесс погружения изнутри, вас не сильно впечатлило, не расстраивайтесь. Я попытался описать рядовое погружение подводной лодки, месяц-полтора простоявшей в базе и вышедшей на неспешную недельную прогулку, чтобы окончательно не заржаветь. В боевой же обстановке, когда дело решают секунды, всё происходит гораздо быстрее. Хорошо отработанный экипаж буквально за минуту может исполнить команду «срочное погружение» и загнать подводную лодку на глубину. В этом случае всё выглядит намного проще, потому как произносится меньше слов и опускаются кое-какие промежуточные действия.

Между тем наша начавшаяся несколько минут назад подводная жизнь продолжается.

— Эх, скорей бы уже отбой тревоги!