А вот как описывает духопризывательный сеанс Н. М. Карамзин: «…ввели всех в большую залу, обитую черным сукном, и в которой окна были затворены. Шрепфер поставил всех зрителей вместе, очертил их кругом и не велел никому трогаться с места. Шагах в трех от них, на маленьком жертвеннике, горел спирт — чем единственно освещалась зала. Перед сим жертвенником Шрепфер, обнажив грудь свою и взяв в руку большой блестящий меч, бросился на колени и громко начал молиться, с таким жаром и с таким рвением, что М*, пришедший видеть обманщика и обман, почувствовал трепет и благоговение в своем сердце. […] Надлежало вызвать тень одного известного человека, недавно умершего. По окончании молитвы он начал призывание сими словами: "О ты, блаженный дух, переселившийся в бесплотный и смертным неизвестный мир! Внемли гласу оставленных тобой друзей, желающих тебя видеть” и проч., и проч. Зрители почувствовали электрическое потрясение в своих нервах, услышали удар, подобный громовому, и увидели над жертвенником легкий пар, который мало-помалу густел и наконец образовал человеческую фигуру; однако же М* не приметил в ней большого сходства с покойником. Образ носился над жертвенником, а Шрепфер, который сделался бледен как смерть, махал мечом вокруг головы своей. М* решился выйти из круга и приблизиться к Шрепферу; но сей, приметив его движение, вскочил, бросился на него и, устремив меч к его сердцу, закричал страшным голосом: ты умрешь, несчастный, если хотя один шаг вперед ступишь! У М* подкосились ноги, так он испугался грозного голоса и блестящего меча его! Тень исчезла. Шрепфер от усталости растянулся на полу и велел выйти всем зрителям в другую комнату, где подали им на блюдах свежие плоды. — Многие приходили к Шрепферу как в спектакль и хотя знали, что вся тайная мудрость его состояла в шарлатанстве, однако же с удовольствием смотрели на важные комедии, им играемые»¹⁴.

Возможно, Калиостро побывал на сеансе Шрепфера или же слышал рассказы других зрителей; во всяком случае, когда впоследствии он сам стал устраивать подобные спектакли, то отгораживал зрительские места шелковым шнуром, дабы между креслом, в котором возникал дух, и зрителями оставалось пустое пространство.

Экзальтированный и самоуверенный Шрепфер, уверовавший в свою высокую миссию, сумел привлечь на свою сторону немало адептов, но когда его уличили в мошенничестве, он застрелился. А вскоре прошел слух, что во время встречи с Шрепфером Калиостро предсказал духовидцу скорую смерть, а Шрепфер в ответ завещал магистру свое искусство вызывать духов. Или все же скорая гибель была предсказана загадочному Сьеффорту (Сциффорту), которого Дюма называл «русским посланцем»[40]?

Путешествие по Германии, несомненно, принесло Калиостро немалую пользу, ибо такого количества шарлатанов-мистиков, как в немецких государствах, подданные которых славились своей мечтательностью и богатым воображением, в то время, пожалуй, не было ни в одном уголке Европы. Изобретательности господам мистикам было не занимать.

Среди немецких масонов снискал известность некий Штайнер, чревовещатель, духовидец и откровенный фокусник, устроивший с помощью зеркал настоящую магическую комнату; вход в комнату в отсутствие мэтра был запрещен, нарушившему запрет грозила смерть от небесного огня. Когда же мэтр, облачившись в одежды, напоминавшие одеяние епископа, входил в святилище, с потолка начинала звучать небесная музыка, в воздухе разливались дурманящие ароматы, а в дыму над курильницами возникали тени ангелов; у членов общества кружилась голова, а мэтр, взмахнув руками, начинал беседовать с духами. Однажды во время сеанса мэтр предложил зрителям отдать все имевшиеся у них с собой предметы из металлов: кольца, часы, табакерки, золотые монеты. Когда предметы собрали, положили на алтарь и чародей накрыл их черной тканью, раздался гром, в алтарь ударила молния и заклубился дым. Когда дым рассеялся, предметы исчезли, а Штайнер призвал всех возблагодарить небесных духов за то, что они приняли дары, а следовательно, будут благосклонны к дарителям. А дабы никто не усомнился в том, что он общается с потусторонним миром, он увлек троих зрителей в небольшой придел, где посредине был расстелен ковер. Расставив свидетелей по углам сего ковра, где, как предупредил Штайнер, горели свечи «из человеческого жира», мэтр шагнул на ковер и исчез, а через несколько минут появился снова. Подобные сеансы повторялись не раз и не два, так что несколько постоянных зрителей разорились окончательно, а один с горя даже пустил себе пулю в лоб. Полиция заинтересовалась Штайнером, и он бежал в Берлин, где с помощью влиятельных друзей-розенкрейцеров получил место придворного духовидца и вызывал тени великих героев древности для наследника прусского престола Фридриха Вильгельма.

«— Почему у меня забирают большую часть одежды и все, что сделано из металлов?

— Чтобы вы поняли, что каждый, кто хочет стать истинным масоном или настоящим избранником, должен отказаться от любых почестей, сокровищ и славы, а для достижения желаемого необязательно обладать богатством, властью и влиянием»¹⁵.

В своем ритуале посвящения Калиостро тоже освобождал кандидатов от металлических предметов, но, видимо, у него все происходило с полного согласия адепта; во всяком случае, никто на магистра в полицию не жаловался.

Не меньшую, чем Штайнер, известность снискал Готлиб Фрейхер Гугомос, разъезжавший по Европе под разными именами. Впервые Гугомос объявился в 1752 году в Праге, где был принят вложу Трех колонн. Затем Гугомос появился в Вене при дворе Франца I и Марии-Терезии и, выдавая себя за чудо-целителя, сумел, как говорят, вытянуть из императора целое состояние. Успев вовремя покинуть двор, он под новым именем обосновался в Баварии и поступил на службу к герцогу Ангальт-Бернбургскому. Став герцогским секретарем, он пообещал поправить расстроенные финансы герцога, изготовив с помощью философского камня необходимое количество золота и серебра. Начав процесс изготовления, Гугомос заявил, что для экстракции добытых алхимическим путем драгоценных металлов требуется некоторое количество настоящего золота и серебра; получив несколько золотых слитков и серебряный сервиз, Гугомос покинул двор и затерялся где-то на дорогах Европы. Опасаясь насмешек, герцог не стал его преследовать.

Разъезжая по Германии, Калиостро не мог не заметить, что ложи Строгого послушания, ориентированные на тамплиерскую легенду, долгом своим (по крайней мере на словах) почитали мстить за гибель Жака де Молэ и его товарищей. Выросшему под жарким солнцем Сицилии Калиостро тамплиерская легенда казалась слишком мрачной; по духу ему были ближе ложи Высокого послушания, членов которых в основном интересовали тайны природы и герметические искусства. Свое же Египетское масонство он хотел сделать не похожим ни на какое иное ни по духу, ни по форме. Чего стоил один только придуманный им костюм магистра: зеленый фрак, тигровый жилет, такие же штаны-кюлоты и чулки, гусарские сапоги и красная лента через плечо. Просто райская птица!

Хотя магистр уже поднаторел в роли великого масонского реформатора, всякий раз, когда выступление ему удавалось, он радовался как ребенок. Однако в глубине души, наверное, еще скрывалось волнение, и, чтобы окончательно побороть его, он стал искать встречи с тем, с кем хотел сравняться, — с загадочным графом Сен-Жерменом, признанным оккультистом, алхимиком и масоном. Слухи, ходившие о волшебном даре Сен-Жермена, никто даже не пытался опровергнуть, но Калиостро, сам подвизаясь на поприще алхимика и знатока тайных наук, не очень-то в них верил. Но Сен-Жермена везде принимали как чародея, великого магистра всех оккультных братств, поэтому, если Калиостро получит его благословение, оно не принесет ему ничего, кроме пользы. Вдобавок у графа наверняка можно чему-нибудь научиться: граф умел не только плавить алмазы, но и заваривать особый чай, снимавший усталость и поднимавший настроение. Говорят, секрет заварки этого чая граф подарил матросам эскадры своего друга, графа Алексея Орлова. И еще: Сен-Жермен покорил Париж, а он, Калиостро, пока еще объезжал этот город стороной. Серафина тоже была не прочь посмотреть на столь известную личность и, возможно, проверить на нем действие своих чар. За время странствий по Германии она успела вскружить голову не одному брату-масону.

Большинство современников, а следом за ними и биографов Калиостро считают, что встреча двух великих адептов произошла в Гольштейне[41], где Сен-Жермен посвятил Калиостро в тамплиерские таинства и дал ему мистические степени. М. Авен, напротив, полагает, что ко времени этой гипотетической встречи Калиостро уже не нуждался ни в каком посвящении, и если встреча все же состоялась, для магистра она не имела никакого значения. Возможно, поэтому ряд биографов факт встречи категорически отрицает¹⁶.

Тем не менее последуем за оккультистами и памфлетистами и посмотрим, что происходило в конце 1778-го — начале 1779 года в местечке Альтона неподалеку от Гамбурга, где в то время обосновался Сен-Жермен.

В два часа ночи Калиостро и Серафина, в белых туниках с алыми поясами, подошли к воротам замка. Едва они остановились, как кто-то невидимый спросил их, кто они, откуда пришли и чего хотят. Склонившись до земли, Калиостро ответил:

— Я пришел воззвать к Богу верящих, к Сыну Природы. Отцу Истины, пришел, чтобы стать его рабом, апостолом и мучеником. Хочу, чтобы мне раскрылась 1700 тайн, известных ему одному.

— А что скажет спутница, что сопровождает тебя в твоих странствиях?

— Я пришла подчиниться и служить.

Со скрипом опустился подъемный мост, навстречу прибывшим вышел закутанный в хламиду старец и повел их под темные своды замка. Едва они вступили в зал, как вспыхнул ярчайший свет и осветил престол, на котором восседал Сен-Жермен в затканном алмазами одеянии. У подножия, держа в руках золотые чаши с курившимися в них благовониями, сидели двое служителей. Поодаль стояла белая фигура с хрустальным сосудом; на сосуде мерцала надпись: «Эликсир молодости». В глубине зала матово поблескивало огромное зеркало, перед которым, словно часовой, двигался туманный призрак. Над зеркалом горела надпись: «Хранилище блуждающих душ».

— Горе тому, кто не выдержит испытаний! — вновь прогремел голос.

Супругов разделили; первой пройти испытания предстояло Серафине. В комнате, куда ее отвели, ее ждал бледный худой человечек с неприятным взглядом. Поведав ей о своих несметных богатствах, человечек потребовал отдать ему украшавшие ее прическу бриллианты, и она с радостью отдала ему все. Тогда человечек повел ее в подвал, где корчились в муках мужчины и женщины. Палачи пытали их, стегали бичами, рубили головы, жгли железом и подносили яд. «Ты видишь здесь тех, кто пострадал за свои добродетели, — зазвучал у нее в ушах все тот же голос. — Вот так люди вознаграждают нас за дела наши». Серафина устояла, и ее провели в третью комнату, где ее встретил любезный кавалер, немедленно начавший ее обхаживать и соблазнять. Но и тут она устояла, и в конце концов кавалер вручил ей бумагу, подтверждавшую ее непоколебимую добродетельность.