— В-ва-а-а!

Толпа рвет голосовые связки. Вот это да-а! «Полняк» — шесть-шесть!

Андрей приник к уху напарника. Зашептал:

— Роман, завязывай, сейчас все деньги спустишь.

— Отстань! Чувствую со следующим броском придет фарт.

Что на такое скажешь? Пора валить из-за стола. Ох, как пора! Совсем незаметно ткнул указательным пальцем в узел нервных окончаний у самой шеи Романа. Чуть отступил, вроде бы как он непричем. Соседи по столу подметили как поплохело калечному. Видно расстроился с проигрыша. Вон как тяжело дышит, и глаза кровью налились. Не помер бы только! Возись с ним, от игры отрывайся. Ищенко в свою очередь заметил, как никем кроме него невидимый черт, сам сунул рыло к уху Мизгиря, зашептал чего-то в него. Увидел и то, как округлились глаза бандита.

— Человеку плохо! — объявил всем Андрей. — Сей миг я его до лавки дотащу, отлежится, оклемается.

Взвалив неподвижное обмякшее тело на плечо, тем не менее, не забыв сграбастать кошель со стола, освободив игровое место, понес товарища в номер, ощущая на своей спине тяжелый взгляд.

— Фух! Вроде костистый, а тяжелый!

Сбросил Романа на лавку.

— Уходить вам отседова потребно! — констатировал ситуацию леший. — Не оставлють вас в покое. Как пить дать наведаются в гости.

— Уходить? Как тут уйдешь? Лошадей не бросим. Мимо не просочимся. Разве что через окно?

— Не знаю. Но и мне пора линять. Тяжек мне дух сего гиблого места. Вот, кажись и лес в двух шагах, а терпежу быть тут, почитай и не осталось. Твой товарищ, когда в себя придет-то?

— А, сейчас и придет. Леха, ты уходил бы, чтоб Рому не смущать, он к таким вывертам положений не сильно приучен.

— И то верно. А вы как же?

— Как-нибудь, управимся, при помощи «палки и какой-то матери».

— Ха-ха! Эх, нравишься ты мне Андрюха. Лихой парень!

— Так я и есть лихой.

— Ну, тогда удачи тебе, лихой!

— Увидимся!