— Ты калечного от игры увел, он мне должон!

Андрей вовремя прикрыл рот Роману, готовому ввязаться в пока еще словесный спор.

— Калека без памяти лежит. Утром приходи, может к утру ему полегчает.

— Значит, открывать дверь не желаешь!?

Кривич промолчал.

— Не откроешь, так я к тебе своего большачонка подошлю. Он мне откроет.

За дверью раздался гогот подвыпивших мужиков, явно чувствовавших себя в этом заведении хозяевами. Крепкий удар в дверь с той стороны сбил с притолоки скопившуюся пыль. Мысли выскочили из головы. Вдруг увидел, как через калитку, через щелястую древесину на ней, как через воздух, рука просовывается к засову на двери. Что за…! Рука волосатая, когтистая, чуть на обезьянью лапу похожа. Радует, что рука, а не лапища! Роман ее тоже естественно углядел, может и испугался, да только пока еще слишком короток был век христианства на Руси, служилый народ не боязлив. Хлестнул крест на крест мечем по просунутой конечности, повышая голос до командного гласа, продекламировал неизвестную Андрюхе молитву:

— Избави мя, Господи, от обольщения богомерзкого и злохитрого антихриста, близгрядущего, и укрой меня от сетей его в сокровенной пустыне Твоего спасения. Даждь ми, Господи, крепость и мужество твердаго исповедания имени Твоего святого, да не отступлю страха ради дьявольского, да не отрекусь от Тебя, Спасителя и Искупителя моего, от Святой Твоей Церкви. Но даждь мне, Господи, день и ночь плачь и слезы о грехах моих, и пощади мя, Господи, в час Страшного Суда Твоего. Аминь!

Подействовало! Да так подействовало, что от визга и крика пары голосов за дверью зубы свело, видно паршивый децибельный ряд подобрал нечистый.

— У-вва-а! За все посчитаюсь с тобой боярин!

— Ты сначала достань меня, Мизгирь!

— Признал? Призна-ал! Вышибай дверь!

Сильные удары обрушились на дверное полотно. Что-то заставило Ищенко обернуться. В открытый оконный проем при свете круглой луны лез до боли знакомый силуэт, и Горбылевский голос возвестил:

— Фу-ух! Еле разыскал тебя, бродяга!

— Сашка, ты? — удивился Андрей.

— Кто ж еще? Помоги!

Ищенко метнулся к окну, ухватил протянутую руку, впопыхах слишком резко дернул на себя, заставив не ожидавшего такой прыти Горбыля усиленно перебирать нижними конечностями через подоконник. Е-е-о! Вместо обычных ступней на глаза Андрею попались свиные копыта внизу Сашкиных порток. Действия в экстремальной ситуации, как натаскивают в спецназе ГРУ, опередили мысли. В лоб еще не успевшего разогнуться Горбыля впечаталась плюха от всей души. Да так славно впечаталась, что тело совершило обратный кульбит, вмазалось хребтиной в нижнюю планку подрамника на окне, а копыта на миг зависли выше головы.

— Мля-я-а! — со стуком верхнего ряда зубов с нижним, вырвалось из пасти «чудовища».

Сашкин лысый калган материализовался в свинячье рыло с короткими рожками на лбу черепа. А вот и хвостяра! Андрей не раздумывая ухватил рукой почти безволосую веревку, с коровьей кисточкой на конце, росшую из чертячей жопы, крутонув, наматывая на руку, дернул к себе. Видно черти боятся не только святой воды! Нечистый оклемался явно быстрее обычного человека, попытался выскочить в проем окна. Не тут-то было, Ищенко тащил его на себя, упираясь, как мог. Клешни и копыта черта одно время буксовали на месте, создавая шум скачки как при озвучке кадров на киностудии. Силы у такого бегемота было дохренище. Андрей понял, не удержит! Секунда и клинок в руке. Взмах и, черт перескочив подоконник, растворился в ночи. В сжатом кулаке остался лишь хвост беса. А за спиной Андрея уже шла настоящая потасовка. Ватага раздолбенив дверь, лезла через нагромождение лавок в комнату, где, считай однорукий Роман уже успел приголубить двоих мечом по темечкам, развалив черепушки и разбрызгав мозги и кровушку на пол и матрасы. Толпа напирала, спасала лишь узость прохода.

— Ку-ка-ре-ку! — донесся со двора крик разбуженного петуха.