— Убедитесь, что потратите на дорогу не более двадцати минут. А то можете пройти мимо.

Я не могу сказать наверняка, присутствует в словах Тони сарказм или нет, но я решил оставить для него такую возможность.

Я нахожу музей Слау на краю Хай-стрит. Он выглядит неприглядным и покинутым. Я иду внутрь, плачу небольшую сумму, и прогуливаюсь вокруг экспонатов. Я изучаю ценные факты о Слау. Например, еще в семнадцатом веке Слау был популярной остановкой для путешественников между Лондоном и Батом. Другими словами, даже тогда это было место рядом с другими местами. Я узнаю, что фермеры Слау имели «такие обильные источники конского навоза, что им не приходилось бросать свои поля». Хорошо.

Что мы имеем в итоге? Исторически сложилось, что Слау был пит-стопом, полным навоза.

Другой экспонат — старая черно-белая фотография армейских грузовиков, выстроенных далеко, насколько хватает глаз. Я читаю надпись: «Во время Первой мировой войны Слау был использован в качестве ремонтной базы для военных транспортных средств, получив прозвище „свалка“».

Вы должны знать еще кое-что о Слау. Подождите, подождите, тут есть больше. Аккуратно расположенные за стеклянной витриной некоторые из продуктов, производимых в Слау: носки, спичечные коробки, освежители воздуха Air Wick (это все из-за навоза, без сомнения), крем для ногтей, батончики Марс. Радар, якобы изобретенный в Слау, тоже.

Как ни парадоксально, я думаю, учитывая, что на чьем-то радаре Слау вряд ли появится.

Мои двадцать минут истекли. Мне нужно выпить. Еще раз, для исследовательских целей. Если вы хотите узнать английский город, вам нужно провести время в местном пабе. Не верьте мне на слово. Так говорит антрополог Кейт Фокс. Она провела годы, тщательно изучая сограждан, как будто она изучает племя каменного века в Папуа — Новой Гвинее. В своей книге «Наблюдая за англичанами» она описывает важность питьевого ритуала туземцев: «Невозможно даже попытаться понять англичан, не тратя время в пабах».

Паб — это единственное место, где британцы отбрасывают свою родную застенчивость. Само название предприятия «паб», в конце концов, это сокращенная версия «публичный дом» — суть которого в том, чтобы поощрить людей к взаимодействию. Вот почему в английском пабе никогда нет официантов, вместо этого меценаты вынуждены заказывать свои напитки в баре, где они неизменно сталкиваются с другими, которые делают то же самое. Разговор движется по кругу, запинающийся британский разговор, но разговор, тем не менее.

Английская склонность к строгим правилам поведения распространяется и на пабы. Роб говорил мне: не представляйся сразу. Это считается «по-американски надоедливым». Я принимаю к сведению, а также тот факт, что в Соединенном Королевстве слову «американский» в большинстве случаев предшествует слово «надоедливый».

Найти паб в английском городе так же легко, как найти церковь в Алабаме. Слау предлагает несколько вариантов. Мне нравится внешний вид «Hershel Arms», названный в честь самого известного выходца из Слау сэра Уильяма Гершеля, астронома короля Георга III.

Несмотря на английскую родословную, «Hershel Arms» принадлежит остроумному ирландцу по имени Том. Внутри настоящая барахолка. Старая вывеска «Нервные таблетки Болдуина», которая утверждает, что лечит все, старое радио 1930 годов и еще один плакат, предупреждающий об опасностях «нервозности, раздражительности, вспыльчивости, страха и трепета»: «Избегайте похмелья. Оставайтесь пьяным».

Я сажусь в баре, следуя совету Роба, держу банкноту в пять евро в руке.

— Вполне допустимо, что персонал бара поймет, что вы ждете, чтобы к вам подошли, если вы держите деньги или пустой стакан в руке, — советует он. Но, впрочем, в этом, возможно, не было необходимости, так как я единственный посетитель в пабе.

Пиво подают теплым, но, конечно же, все же пригодным для питья. Я впитываю явно старосветскую атмосферу, когда в окне вдруг вижу исламский книжный магазин с ясным и четким сигналом на витрине: «Аллах велик». Аллах и пабы — мило. Я делаю глоток теплого пива и молча произношу тост за новую Британию. Боже, помоги ей.

Я пришел сюда, чтобы поговорить с настоящим жителем Слау, но я в то же время нервничаю. Кейт Фокс напугала меня своим наблюдением, что «каждый паб имеет свой собственный код из шуток, прозвищ, фраз и жестов». Как я мог их знать?

Моя тревога достигает максимума, когда в дверях появляется хорошо одетый долговязый человек. Лет шестидесяти, наверное. Он одет в спортивную куртку, которая странно сочетается с носовым платком, аккуратно сложенным в кармане.

— Ужасная погода.

— Да, — я говорю, — ужасная.

Последние два слова звучат смешно из моего американского рта, но человек либо не замечает, либо слишком вежлив, чтобы сказать что-нибудь.