В те редкие моменты, когда она не смотрит телевизор, Нои дает рекомендации Скотту. Она говорит что-нибудь вроде «Вы слишком серьезны» и «Не думайте слишком много!». Это обычные тайские выражения, и они говорят многое и об этой стране, и о том, как в ней определяют хорошую жизнь.

Я всегда считал себя вдумчивым человеком. Нет такой темы, о которой я бы не думал, будь она глубокая или поразительно тривиальная. Единственное, о чем я редко думал, это… мышление.

Как и большинство западных жителей, я никогда не чувствовал необходимости подвергать сомнению ценность мышления. Для меня это то же самое, что сомневаться в ценности дыхания. Просто вслушайтесь в наш язык. Я думаю, дело в этом. Думай, прежде чем сделать. Обдумай. Подумай над этим. Дайте мне подумать над этим, потом я вам скажу. Ты хорошо подумал?

Некоторые люди думают (опять это слово), что наша продажная поп-культура обесценивает мышление. Это неправда. Поп-культура обесценивает определенный тип мышления — глубинное мышление, но утверждает ценности другого рода: неглубокое разнообразие. Клиповое мышление все еще в цене.

Изученная жизнь, говорят нам, — хорошая жизнь. Психотерапия строится на этом предположении — в частности, когнитивная терапия. Если мы можем только фиксировать наши ошибочные модели мышления, наше сломанное программное обеспечение, то счастье, или, по крайней мере, меньшее количество страданий, за этим последует.

Я провел большую часть своей жизни, пытаясь обдумать свой путь к счастью, и моя неспособность достичь этой цели лишь доказывает, на мой взгляд, что я недостаточно хороший мыслитель. Но мне никогда не приходило в голову, что источник моего несчастья — не недостаточно благоговейное мышление, но само мышление. До тех пор пока я не попал в Таиланд.

Тайцы с глубоким подозрением относятся к мышлению. Для тайцев это как бег. Одно только то, что ваши ноги двигаются, вовсе не означает, что вы двигаетесь. Вы можете бежать навстречу ветру, например. Вы можете бежать по беговой дорожке. Вы можете даже бежать в обратном направлении.

Тайцы не покупают книги по самосовершенствованию, не ходят к терапевтам и не говорят бесконечно о своих проблемах. Они не смотрят фильмы Вуди Аллена. Когда я спрашиваю Нои и других тайцев, счастливы ли они, они улыбаются, конечно же, и отвечают вежливо, но я получаю впечатление, что они находят мой вопрос странным. Тайцы, я подозреваю, слишком заняты, чтобы быть счастливыми или думать о счастье.

На самом деле сами по себе эти исследования трансформировали меня: чего только стоит моя библиотека книг о самопомощи и раздражающая тенденция говорить что-то вроде «У меня возникли проблемы» и «Что, как вы думаете, может помочь?». Таец никогда не скажет подобного.

Тайская культура, со всем ее недоверием к мышлению, не является уникальной. Есть целое движение интуитивного мышления. Оно говорит о том, что мысль движется свободным потоком, оформление ее нежелательно. Географ Ю-Фу Туан описывает одну инуитскую женщину, которая заявляла: «Я никогда не думаю». Еще одна женщина жаловалась другой на третью женщину, потому что она пытается заставить ее думать и тем самым сократить ее жизнь. «Счастливые люди не имеют никаких оснований думать. Они живут, а не думают о жизни», — заключает Туан.

На этот счет наука о счастье в основном молчит, и я полагаю, что это неудивительно. Как ученые, в конце концов, могут ставить под сомнение ценность мышления? Это все равно что повар поставит под сомнение ценность приготовления пищи. Тем не менее несколько смелых психологов изучали связь между самоанализом и счастьем.

В одном исследовании психологи Тим Уилсон и Джонатан дали школьникам послушать музыкальное произведение — «Весну» Стравинского. Части из них не было дано никаких указаний до прослушивания. Другим велели следить за их счастьем, а третьим «стараться быть счастливыми». Именно эти последние две категории получили наименьшее количество удовольствия от музыки. Неизбежный вывод: раздумья о счастье делают нас менее счастливыми.

Философ Алан Уоттс однажды сказал: «Только плохая музыка имеет смысл». Значение неизбежно влечет за собой слова, символы. Они указывают на нечто иное, чем они сами. Хорошая музыка не указывает ни на что. Она просто есть. Точно так же, как только несчастье имеет смысл. Именно поэтому мы вынуждены говорить об этом, и поэтому так много слов. Счастье не требует слов.

Есть только три способа сделать себя счастливее. Вы можете увеличить количество положительных эмоций (хорошие чувства). Вы можете уменьшить количество негатива (отрицательные эмоции). Или же вы можете сменить тему. Этот третий вариант, который мы редко принимаем во внимание либо отбрасываем как отговорку. Изменить тему? Это бегство, мы протестуем, это трусость! Нет, мы должны погрузиться в наш материал, чувствовать его вкус, проглотить, а затем выплюнуть, глотать его снова и говорить об этом, конечно же, всегда говорить об этом. Я всегда считал, что дорога к счастью вымощена словами. Существительными, прилагательными, глаголами, расположенными в нужном созвездии, которое позволит мне приблизиться к блаженству. Для тайцев это чуждый и совершенно глупый подход к жизни. Тайцы не доверяют словам. Они рассматривают их в качестве инструментов обмана, а не правды.

Тайцы имеют другой путь, путь mai pen lai. Это не значит «не важно». Совсем не то «не важно», что мы на Западе часто используем сердито: «о, не важно, я сделаю это сам», но реально, «просто-успокойся-и-живи». Иностранцы, живущие в Таиланде, либо принимают mai pen lai-отношение, или сходят с ума.

«Весь мир — дерьмо», — заявляет Денис Грей, устремляя свою руку за окно кабинета на бетон, который простирается настолько, насколько глаз может видеть. Денис показывает мне фотографию того же вида из окна в 1962 году, и он практически неузнаваем из-за моря небоскребов, которые я вижу сейчас передо мной. Всего несколько зданий и пара автомобилей на дороге. Денис хотел бы вернуться в 1962 год, однако он признает, что большинство тайцев, вероятно, не разделили бы его точку зрения. Тайцы приспосабливаются очень хорошо, говорит он. Денис, американский журналист, живет в Таиланде последние тридцать пять лет. Он ненавидит то, что тайцы сделали с Бангкоком, городом, когда-то известным как Венеция Востока из-за его изящных каналов, которые давно засыпали. Но он любит тайскую беззаботность.

Почти каждый день, как он говорит, он встречает случаи mai pen lai.

— На днях, — говорит он, — я и мой бизнес-менеджер разбирали кое-какую проблему со счетами. Мы не могли разобраться с ними, просто не могли ничего решить. Числа не сходились независимо от того, насколько тщательно мы разбирали проблему. А потом он сказал: «Денис, давайте оставим это. Нам не нужно искать решение. Мы и так много сделали».

Денис признает, что mai pen lai-отношение имеет свои недостатки. Это иногда используется в качестве прикрытия для некомпетентности или обычной лени. Но он считает, что это в целом более мудрый подход к жизненным проблемам. В конце концов, разве вы можете получить что-то новое — новую карьеру, новые отношения, новый взгляд на жизнь, — не отпустив старое? Это походит на попытку подобрать сумку с продуктами, когда ваши руки уже полны. Скорее всего, все рухнет, и вы останетесь ни с чем.

Я хочу верить в это, я действительно хочу, но невротическая часть меня сопротивляется. Я просто не могу позволить проблемам остаться нераскрытыми. Мне кажется, что это как бросить курить. Может быть, если бы я провел тридцать пять лет в Таиланде, я бы пришел к mai pen lai. Или, может быть, сошел бы с ума.